Ведьма Вильхельма

Полукровка? Нет, насколько я знаю, полукровки от эльфов получаются почти людьми, да и уши у них совсем коротенькие. Здесь же полноценные эльфийские уши.

Хотя чему я удивляюсь?

Перебинтовать грудь у меня не вышло бы при всём моём желании — поднять эльфа с кровати для этого я бы ни смогла, даже если очень сильно захотела. Но это не помешало мне наложить сверху бинтов и накрыть его покрывалом.

Кормить его пришлось очень долго. Глотать эльфу явно было сложно, но у него явно хорошо работало самосохранение. Организму нужен был строительный материал, поэтому он, даже без сознания, испытывая боль, послушно глотал.

Когда пациент был накормлен, немного подлечен, чуток умыт, я глубоко вздохнула и взяла его уцелевшую руку в свою. Я стояла над ним, щурилась от тусклого света и понимала, что всё в этом мире, да не только в этом не случайно. А мы либо заложники какого-то проведения или же судьбы, а то и вовсе просто пешки в чьёй-то сложной и многоходовой игре.

На левом запястье такого совсем не стандартного эльфа красовался брачный браслет. И нет, не металлический, а такой же, как у меня. Рисунок немного отличался, конечно, но основа была та же. Даже дурак, увидев мои браслеты и его, сразу же поймёт, что они из одного комплекта.

Осторожно положив его руку на кровать, села рядом с ним, смотря на подрагивающее пламя свечи.

Что ж, зато теперь личность неизвестного пациента раскрыта. Я хмыкнула. Даже имя у него совершенно не эльфийское — Охтарон. Что-то про воина, да. То ли воитель, то ли воинственный. Кажется, первое. И это имя дано светлому магу жизни. Кстати, наверное, именно благодаря своей магии такие страшные раны его сразу не прикончили.

Интересно, что делал пусть и младший, но всё-таки сын Светлого Князя эльфов на войне? Почему ему так сильно досталось? А ведь если вспомнить все ночи, в которых он мне снился, то он явно куда-то двигался. И не один. Куда шёл? На войну? Тогда почему так долго? От земель эльфов до тех мест, где бушует сейчас война не так далеко.

Я моргнула, ощущая, что просто очень сильно устала. Оказалось, что это короткое время, которое я провела, суетясь вокруг Охтарона, все соки из меня будто выжали. Глаза слипались, а тело наливалось тяжестью и усталостью.

Окинув ленивым и медленным взглядом эльфа, вздохнула. Увы, но моя кровать не предназначена для того, чтобы на ней мог разместиться кто-то вроде него, да ещё и я придачу. Да и ложится рядом не самая лучшая идея. Начать хотя бы с того, что эльф серьёзно ранен и ему сейчас крайне не желательно шевелится.

Проверив ещё раз состояние эльфа, покивала сама себе — всё просто отлично. Сегодня он точно не умрёт.

Вытащил из сундука толстое одеяло, постелила его прямо на полу. Там были ещё шкуры, поэтому я сильно не волновалась, что протянет. Дрова в печи почти догорели, поэтому чуть прикрыла заслонку, чтобы всё тепло из дома не втянуло. А потом завалилась на расстеленное одеяло, укрываясь ещё одним. Свечи я поставила на стол. Одну затушила, а другую оставила.

Я лежала на боку, и смотрела в сторону кровати. Видеть эльфа из своего положения я не могла, но, даже закрыв глаза, слышала его тихое и чуть хриплое дыхание.

За окном снова начался дождь. Или же он и не заканчивался? Не помню. Недалеко протяжно завыли, а где-то вдалеке подхватили этот вой. Вервольфы снова рядом околачиваются. После связывания они постоянно где-то поблизости, на грани восприятия.

Вдали что-то громыхнуло. Я лениво удивилась, находясь почти на грани сна. Странно, в это время гроз нет, как и грома. Есть только бесконечный, серый дождь. Унылый и холодный. А тут что-то грохочет. И это что-то смахивает на гром.

Дрова в печи, догорая, уютно потрескивали, как и свеча, которая время от времени выбрасывала вверх несколько искорок, которые, впрочем, практически сразу гасли.

Мысли вяло шевельнулись в сторону того, как мне удалось перенести эльфа с того места, где он был сюда.

Если подумать, наши браслеты на запястьях, говорят о том, что наш такой странный союз одобрили боги. Сейчас я могла думать об этом без прежней горечи и обиды. Изменить ничего нельзя, а значит, надо искать то, что будет для меня лучше. Эгоистично? А почему нет? По сути, у меня в этом мире нет никого по-настоящему близкого. Люди? Ну, они, конечно, важны, но всё-таки они посторонние. Кормилица? Да, важна, но сейчас её это всё совершенно не касалось. А больше ведь и нет никого.

Так вот, боги одобрили. А это значит, либо я, либо он, либо наш с ним союз для них чем-то важен. Вполне может выйти, что перенесла вовсе не я, а эти существа, которые тут выполняют функцию божеств. Почему я так о них отзываюсь? Ну, я что-то сомневаюсь, что создатель всего сущего стал бы тратить время на нечто подобное. Хотя, кажется, хелг говорил, что боги тут всё-таки миры создают и всё такое. Так может и правду боги. Ладно, не будем об этом.