Ведьма Вильхельма

— А почему вы вообще решили, что он вообще не тот, за кого себя выдаёт?

— Ни с чего. Просто сделал предположение. Мне кажется, мир без богов существовать попросту не может. Я изучал историю, и вот что скажу, в последние тысячелетия не было ни единого дня, чтобы не было войны. Не потому ли, что боги, как и сказал этот хелг, ушли, а полностью погрузиться нашему миру в первозданный хаос не дает единственный бог, которого кто-то зачем-то пленил? Как вы думаете?

— Думаю, что это интересная мысль. Если верить словам хелга о том, что богов в этом мире больше нет, то становится понятно, кто именно одобрил наш с вами брак. Хелг. Боюсь, он всё-таки так и не ответит никогда на мои вопросы. Мне остается надеяться, что, освободив его, я не совершу самую большую ошибку в своей жизни. Но, когда я смотрю на него, я совершенно не ощущаю опасности, хотя порой и бывает страшно. Как вы себя чувствуете?

— Практически здоров.

— Вот и отлично. Сейчас надо поесть, потом немного поспать и завтра пойдем за минералами, а после домой.

— Не думаю, что земля там высохла, чтобы можно было начать строительство.

— Скорее всего. Но мне нужно сварить зелье, которое позволит скреплять камни между собой. К тому же, я тут подумала и вспомнила одну штуку. Варить её очень долго, но зато, можно будет сократить время для обтёсывания.

— А если сделать эти ваши… кирпичи, кажется?

— Можно, но уверяю, камни намного долговечнее. Я понимаю, что строить из камня долго, но уверяю вас, благодаря этому составу время сократится. Думаю, будет даже быстрее, чем строить из кирпича.

— И что это за зелье такое? — Охтарон немного повернулся, видимо, лежать на спине уже устал. По его виду было понятно, что ему на самом деле намного лучше. Бледность прошла, и глаза перестали лихорадочно блестеть.

— На основе зелья расщепления, только оно не будет растворять полностью, а станет размягчать камень. Конечно, только самый верхний слой, так как пропитать булыжник полностью никакого зелья не хватит, но, думаю, и этого будет вполне достаточно. Людям останется только срезать все неровности и сложить камни друг на друга.

— Впервые слышу о таком. Честно говоря, ваши знания меня порой очень удивляют. Я даже себя совершенно глупым на вашем фоне начинаю ощущать.

— Бросьте, — улыбнулась, чуть наклонившись. — Если мы начнём говорить о мечах, войне, тактике и обо всем таком прочем, то вы сможете убедиться, что в этой области я полный ноль. Ах, еще плохо знаю историю, не сильна в географии. Честно говоря, учиться я никогда не любила. Знаю лишь самый минимум, который необходим был для поступления в академию. А зелья, даже не знаю, почему так усердно всё это заучивала. Может, это именно то единственное, что мне всё-таки нравилось.

— Может, мне давать вам уроки по истории и географии?

— Думаете, стоит? — тут же поморщилась, представив, что снова надо будет что-то учить, запоминать.

— Почему нет? Вы ведь не собираетесь всю свою долгую жизнь прожить в этом лесу. Однажды мы с вами сможем выбраться во внешний мир. А я ведь всё-таки сын Князя эльфов. Думаю, хорошо бы вам ещё и политический уклад в ближайших странах знать. И ещё надо выучить эльфийский. Это обязательно. Если вы окажетесь в моем доме, то некоторые весьма неприятные личности, более чем уверен, решат вас проверить. Конечно, я постараюсь не позволить, но ведь я не могу находиться рядом постоянно.

Охтарон говорил, а я ощущала, как в горле встал комок. То есть, сейчас он на полном серьезе планирует нашу дальнейшую совместную жизнь? Это что же получается, он хочет видеть меня своей женой и дальше? То есть не только на то время, пока я пытаюсь восстановить ему руку?

Ощутив, как Охтарон положил руку мне на щеку, посмотрела на него.

— Вы выглядите странно? Что-то не так? — спросил он, большим пальцем поглаживая мою щеку.

— Я… — начала говорить и запнулась, стараясь успокоить расшалившееся сердце. — Я не люблю политику, но вот эльфийский бы с радостью выучила.

После этого разговора, я как следствие, ночью так и не смогла толком уснуть. Меня буквально разрывало от противоречивых чувств. Мне и хотелось верить, и было ужасно страшно обжечься. Кругом от меня требовался выбор. Верить хелгу или нет, стоит ли доверять словам Охтарона или же он мне нагло врёт. Это сложно. Как же просто было в детстве, тогда передо мной не стояла таких сложных задач.

Так и не заснув, поглядела на Охтарона, который безмятежно спал на другой стороне нашего шалаша-палатки. Иногда мне кажется, что он совершенно ни о чём не беспокоится. Вспомнить хотя бы тот момент, когда я сказала, что у него теперь нет руки. Он на это лишь едва заметно нахмурился и только. Будто его и не волновала такая мелочь. Хотя многие на его месте точно впали бы как минимум в истерику, которая после вылилась в депрессию. Да таких моментов полно. Иногда мне кажется, что его эмоции словно заморожены. Неужели, это такое воспитание? Или же все эльфы такие? Как жаль, что раньше особо ими не интересовалась.