Ведьма. Взрослые игры

— Нужно было просто отказать Демидовой. И не доводить ситуацию до… — угрозы для жизни, но язык сказать не повернулся.

— До шанса повзрослеть, — поправила Милолика, — ему это нужно, Руслан. Самому, без поддержки пройти выбранный путь. Понять, что он может двигаться в этой жизни сам, и сам защитить свою любимую.

— Возможно, я ошибся.

Но Милолика улыбнулась, запуская пальцы в его волосы и нежно массируя кожу.

— Ты не ошибся. Ты никогда не ошибаешься.

Под сердцем зашевелилась давняя заноза. Не ошибается. Ну-ну. Так не ошибается, что чуть однажды не потерял ее. Свою пару и единственную любовь.

— Бываешь чут- чуть неправ, — вздохнула Милолика, — но с Владом ты прав полностью. Это же… Это не перепутать ни с чем.

Да, но если знаешь, каково это — сам испытал на своей шкуре. Вначале Руслан сомневался, но долгие размышления и разговор с Милоликой помогли определиться. И ещё, конечно, поведение Верховной. Опять затеяла свои кошки-мышки. Обычно он не имел ничего против — помогало держать себя в тонусе, но теперь дело касалось его брата!

— Вот увидишь, все будет хорошо, — заверила Милолика, — а Демидова никогда не причинит вреда Даяне.

— Надеюсь, — вздохнул, поглаживая придавшуюся к нему жену. Сидели они в очень откровенной позе, особенно с учётом того, что Лика надела юбку. В иной ситуации Руслан ещё раз опробовал бы стол в кабинете на прочность, но сейчас просто наслаждался присутствием любимой. За окном слышались голоса детей и Киры. Пищали близнецы, о чем-то гудел Довлатов. А за окном непривычное для Питера солнечное лето.

Да, все будет хорошо. Влад справится. Ему пора бы уже стать самостоятельным.

Глава 21

Лара Васильевна по праву гордилась своей выдержкой. Этому быстро учишься в Ковене — скрывать свои настоящие эмоции, но сейчас щеки предательски горели и, как маленькой девочке, хотелось спрятаться за спину молчаливого оборотня.

Таро никогда ей не врали. Даже самые дикие комбинации, казавшиеся абсурдом, на самом деле оправдывали себя, просто это она не могла растолковать их правильно.

Нет, не зря в каждом раскладе мелькал трефовый король… А она-то думала, Дар слабеет…

— Здравствуй, лисичка.

Давно вытравленное из памяти прозвище обожгло сердце раскаленным клеймом. И легкая хрипотца в голосе взбудоражила Силы. Энергия потянулась к стоящему напротив мужчине. Играла и ластилась, как истосковавшаяся без хозяина кошка. Конечно, он ничего не почувствовал — человек ведь.

— Здравствуй, Федор…

Не могла заставить себя назвать его Федюшей. Столько времени прошло… В последнюю их ночь думала, что нашепталась на всю жизнь вперед, а в итоге и на пять минут без него не хватило. Как только рано утром прокралась за порог, оставляя спящего в смятых простынях мужчину, так чуть от тоски сердце не разорвалось.

Кажется, его тоже одолевали воспоминания. На широких скулах ходили желваки, но, вместо заслуженной брани, Лара услышала почти ласковое:

— Все цветешь…

Усмешка мазнула по губам полынной горечью. Еще как цветет. От ноги — одно название, спина ноет, и без дочкиных зелий ни одного вечера не обходится. А вот он все такой же крепкий. Только волосы совсем побелели от седины. Но это нисколько его не портит. И до смерти хочется снова увидеть его улыбку, но мужчина был хмур и собран. И те взгляды, что он бросал на дочек… Федя только внешне простаком выглядел. Такой рубаха-парень с бесхитростным взглядом и широкой улыбкой. Но Лара была уверена, он все понял, как только машина въехала в бокс. Но кто же знал, что лучший механик Москвы — это Лисовский? Ее Адам и отец девочек.

— Да и ты молодцом. Нам нужна машина.

Мужчина еще сильнее нахмурил широкие брови. От дочерей фонило напряжением, особенно от Анны. Она всегда чувствительней была, и, не смотря на показную дурашливость, соображала так же быстро, как Жанна.

— У меня есть машина, — произнес медленно. Всю жизнь бы его голос слушала, вдоль позвоночника опять толпа мурашек, и даже боль в ноге утихла.

— Федор Григорьевич, мы торопимся, — встрял Влад. Ох, зря — Федя до жути ревнивый. Вон, как глаза засверкали.

— Вот и езжай, — отсек тут же, — без них, — кивнул на нее и дочек.

— Федор, хватит, — попыталась урезонить, — лет много прошло, тебя жена, дом ждёт…

Лара сама ему благоверную подвела. Вот как только родила, очухалась немного, и тут же на поклон к ворожее Ковена побежала, чтобы самой, обливаясь слезами, рвать нити их судьбы, и перекладывать в другой узор. Федя женился на молодой женщине с ребенком. Хорошая девушка, хозяйственная… А она ещё несколько лет от сердечной боли на стенку лезла. Но выбор был сделан.

— О жене знаешь? Очень интересно… Развелся я. Пять лет как.

В груди радостно ухнуло — свободен! Но Лара заставила себя покачать головой.

— Не важно…

— Нет, лисичка, важно! — перебил ее, Верховную Северного Ковена! И Лара послушно замолчала, — Хре… к-хм, — взглянул девочек, — фиг вы из гаража моего куда уйдете, пока не поговорим по человечески. Опять сбежать решила? И их… дочек наших забрать?!

Жанна судорожно вздохнула.

— Какие мы тебе дочки, дядя? — зашипела Анна.