Ведьмачье слово

— Я не то чтобы недоволен, учитель… — пробормотал Геральт и переложил мобильник из левой руки в правую. — Просто опять такое ощущение, будто мною затыкают дыру.

Весемир усмехнулся:

— Геральт, судьба ведьмака по сути — сплошная незаткнутая дыра.

— Да я понимаю, учитель. Но мне почему-то вечно достаются самые несуразные задания. То богатенькую девку нянчить, то ламисов сумасшедших охранять, то в лютый смартхаус лезть…

— В смартхаус ты сам полез, добровольно, — уточнил Весемир. — Не капризничай, Геральт! Все равно в Южный больше некому ехать. Не мальков же туда посылать, сам посуди.

— А почему бы и не мальков? — буркнул Геральт упрямо.

— Потому, что если уж вышколенные Халькдаффом херсонские баржи чего-то испугались и не решаются подходить к проливу, точно дело дрянь. А если дело дрянь, кто еще справится, если не ты?

— Койон справится. Или Ламберт. Или Эскель.

— Ламберт едет тебе на подмогу, — словно бы невзначай бросил Весемир. — Ты рад?

— Ламберт? — хандру Геральта как рукой сняло. — Учитель, я даже боюсь сказать, как я рад! Но что же вы раньше не сообщили?

— Дозвониться ему не мог. Я с самого начала собирался вас двоих в Южный отрядить, ну и отправил тебя контракт подписывать, а Ламберта тем временем вызванивал. Жди, он скоро объявится. И поосторожнее там… Смущают меня эти баржи. Они даже броненосцев не особо боятся — а тут вдруг такая паника. С чего бы?

— Паника? — переспросил Геральт. — Похоже, наниматель мне не все рассказал.

— Разберешься, Геральт. Удачи вам с Ламбертом.

— Всего доброго, учитель…

Ведьмак сбросил вызов и, задумавшись, спрятал мобильник во внутренний карман.

И впрямь что-то нечисто с этими баржами. То ли орки с химкомбината юлят и недоговаривают, то ли комбинатский клан сам не представляет, что именно происходит у них в лимане. А что там, собственно, может происходить?

Во-первых…

Мысли Геральта прервались тихой трелью звонка. Пришлось снова лезть во внутренний карман. Звонил Ламберт.

— Слушаю!

— Привет, Геральт! Как ты?

— На низком старте, — буркнул Геральт.

Он почему-то всегда суровел, общаясь с коллегами. Так уж исторически сложилось. Возможно, поэтому опытные ведьмаки какое-то время после финального испытания и выхода Геральта в город называли его Угрюмцем. Впрочем, Ламберт был ненамного старше, лет на пять, не больше, поэтому из его уст Геральт никогда не слышал никаких прозвищ. Когда Геральт только-только приступал к настоящему обучению в Арзамасе-16, Ламберт со сверстниками как раз готовился к финальному испытанию.

— Ты где сейчас? — спросил Ламберт деловито. На напускную суровость Геральта он не обратил ни малейшего внимания.

— В Центре. Но собираюсь на юга.

— А я уже тут, — сообщил Ламберт. — Правда, не совсем там, где нужно, но уже еду.

— Когда будешь в Южном? — поинтересовался Геральт, не вдаваясь в ненужные расспросы и тем более объяснения.

— Часа через четыре, — предположил Ламберт. — Ну, через пять.

— Я позже, — прикинул Геральт. — Наверное, завтра утром. Ты осмотрись там, как прибудешь.

— Обязательно. До встречи, Геральт. Приедешь — звякни.

— Куда ж я денусь, — проворчал Геральт и отключился.

«Итак, на чем я остановился?» — снова принялся размышлять Геральт.

Он шел по Большой Житомирской, отрешившись от всего: от редких прохожих, попадавшихся навстречу, от проносящихся мимо автомобилей, от сумерек, что вот-вот готовы были пасть на Большой Киев и окутать уличные огни, сделав их ярче и наряднее. Тело действовало само, не мешая мозгу выполнять ведьмачью работу, — перебирало ногами, сворачивало, где надо, уступало дорогу встречным пешеходам и дисциплинированно замирало у светофоров.

«Что может напугать херсонские баржи, прирученные Халькдаффом? Даже не так — что способно атаковать и утопить некоторые из них, а на закуску прикончить еще и четверых водолазов вместе с судном поддержки?»

Геральт вдруг обнаружил себя перед стеклянными дверьми. Он задрал голову, читая вывеску на фасаде: «Корчма „Волынь“».

Ага. Корчма — это кстати! Поужинать ничуть не помешает, особенно если учесть, что вместо обеда пришлось общаться с безукоризненно вежливым, но от этого ничуть не менее высокомерным орком Шаком Тарумом. И за время беседы даже чашечки кофе не предложили.

Геральт решительно вошел в корчму, кивнул бармену за стойкой и обосновался за угловым столиком. Тотчас прибежал официант и предложил меню. Ведьмак испросил «Подольского темного», практически не глядя ткнул несколько раз в названия блюд и вновь вернулся к размышлениям.

Говоря начистоту, Геральт не очень готов был отвечать на вопрос: «Что обосновалось в проливе комбинатского лимана?». Важнее было, откуда оно взялось. Ибо близость к месту событий пресловутого острова Первомайский, который чаще называли просто Майский, казалась подозрительной. Нет, это, конечно, могло быть случайностью. Но Геральт привык в подобные случайности не верить.

Он вынул наладонник и привычно вбил в план ближайших действий:

«1. Выяснить, что по нашей линии происходило на комбинате в последние пять…»

Геральт подумал, стер «пять» и написал заново:

«…десять лет».