ВЕДЬМАК

— Продавай, — выпалил низушек. — Вперед, малыш, беги и подтверди. Считай, Вимме.

Вивальди сунул руку под свитки пергамента и извлек краснолюдские счеты, истинную игрушку. В отличие от счетов, используемых людьми, у краснолюдских была форма пирамидки. При этом счеты Вивальди были изготовлены из золотых проволочек, по которым передвигались отшлифованные в форме призмочек, прилегающие друг к другу кристаллы рубинов, изумрудов, ониксов и черных агатов. Краснолюд быстрыми движениями толстого пальца некоторое время передвигал драгоценные камушки вверх, вниз и в стороны.

— Получается… хммм… хммм… Минус расходы и мои комиссионные… Минус налог… Та-ак. Пятнадцать тысяч шестьсот двадцать две кроны и двадцать пять копперов. Недурно.

— Если я не разучился считать, — медленно произнес Даинти Бибервельт, — то, в общем, чистыми я должен у тебя иметь…

— Точно двадцать одну тысячу девятьсот шестьдесят девять крон и пять копперов. Неплохо.

— Неплохо? — рявкнул Лютик. — Неплохо? Да за эти деньги можно купить большую деревню или небольшой замок! Я в жизни не видел сразу такую кучу деньжищ!

— Я тоже, — сказал низушек. — Но не горячись, Лютик. Похоже, этих денег вообще еще никто не видел и неизвестно, увидит ли.

— Эй, Бибервельт! — изумился краснолюд. — Откуда такие грустные мысли? Сулимир заплатит наличными либо векселем, а вексели Сулимира — крепкие. Так в чем же дело? Боишься потерять на вонючем жире и воске? При таких доходах ты запросто перекроешь расходы…

— Не в том дело.

— А в чем же тогда?

Даинти кашлянул, опустил курчавую голову.

— Вимме, — сказал он, глядя в пол. — Ляшарель ходит за нами.

— Скверно, — причмокнул банкир. — Впрочем, этого следовало ожидать. Видишь ли, Бибервельт, информация, которой ты воспользовался при сделках, имеет не только торговое, но и политическое значение. О происшедшем в Повиссе и Темерии не знал никто. Ляшарель тоже, а Ляшарель любит все узнавать первым. Поэтому сейчас, я так думаю, он ломает себе голову над вопросом: откуда узнал ты. И скорее всего уже догадался. Потому что догадался и я.

— Интересно.

Вивальди глянул на Лютика и Геральта, сморщил курносый нос.

— Тебе интересно? А мне интересна твоя компания, Даинти, — сказал он. — Трубадур, ведьмак и купец. Чего уж лучше. Мэтр Лютик вхож всюду, даже в королевские дворцы, и, надо думать, у него неплохой слух. А ведьмак? Личная охрана? Выбивала? Деньги выколачивать?

— Поспешные выводы, господин Вивальди, — холодно сказал Геральт. — Мы не в сговоре.

— А я, — процедил Лютик, — никогда не прислуживаюсь. Я поэт, а не шпион!

— Всякое говорят, — поморщился краснолюд. — Всякое, милсдарь Лютик.

— Ложь! — взвизгнул трубадур. — Сплошная ложь!

— Ну хорошо, верю, верю. Только не знаю, поверит ли Ляшарель. Как знать, может, все понемногу и заглохнет. Должен сказать, Ляшарель, после того как его в последний раз хватил удар, сильно изменился. Может, страх смерти глянул ему в задницу и заставил призадуматься? Словом, это уже не тот Ляшарель. Он сделался как-то вежливее, рассудительнее, спокойнее и… и как бы порядочнее.

— Э-э-э, — протянул низушек. — Порядочнее? Ляшарель-то?

— Говорю как есть, — возразил Вивальди. — А есть как говорю. Вдобавок сейчас у церковников в голове другая проблема, имя которой — «Вечный Огонь».

— Ну да?

— Всюду должен гореть Вечный Огонь, как говорят. Всюду, где только можно, следует установить алтари, посвященные этому Огню. Множество алтарей. Не выспрашивай подробности, Даинти, я не очень разбираюсь в людских суевериях. Но знаю, что все священнослужители, а также Ляшарель, практически не занимаются ничем иным, как только этими алтарями и Огнем. Идет солидная подготовка. Налоги будут расти, это уж точно.

— Ну, — сказал Даинти. — Невелика радость, но…

Дверь конторы снова распахнулась, и влетело уже знакомое ведьмаку нечто в зеленой шапке и кроличьей шубейке.

— Купец Бибервельт, — сообщило оно, — велит прикупить мисок, ежели их не хватит. Цена не влияет значения, то бишь не влияет роли. О черт, не играет значения… Э?

— Прекрасно, — улыбнулся низушек, и улыбка его напоминала скривившуюся мордочку взбешенного дикого кота. — Мы купим массу мисок, воля господина Бибервельта для нас закон, а цена не играет роли. А чего еще надо прикупить? Капусты? Дегтя? Железных грабель?

— Кроме того, купец Бибервельт, — прохрипело нечто в шубейке, — просит прислать тридцать крон наличными, потому как должен дать взятку, перекусить и выпить пива, а «Под Пикой» три каких-то проходимца сперли у него мешок с деньгами.

— Ах вот оно что, — протянул Даинти. — Три проходимца! Так, похоже, этот город прямо-таки кишмя кишит проходимцами. А где, если дозволено будет спросить, находится сейчас уважаемый купец Бибервельт?

— Где же, — сказало нечто, хлюпнув носом, — как не на Западном Базаре.

— Вимме, — сказал Даинти зловеще. — Не задавай вопросов, но найди мне хорошую толстую палку. Я отправляюсь на Западный Базар, но без палки пойти не могу. Слишком там много проходимцев и ворюг.