ВЕДЬМАК

— Метод довольно любопытный, — согласился алхимик, загадочно улыбаясь. — В основном благодаря хитроумности. Однако существенным минусом такой методы следует признать ее сложность. В конце концов теоретически достаточно было бы просто веревки без животного. Не думаю, чтобы мандрагора умела понять, кто тянет за веревку. Волшебства и заклинания в принципе-то должны пасть на веревку, которая, согласитесь, дешевле и проще в обслуживании, нежели собака. Не говоря уж о свинье.

— Ехидничаете?

— Да как я смею? Я же сказал, поражаюсь хитроумности. Потому что хоть мандрагора вопреки всеобщему мнению не способна ни порчу навести, ни ругаться, однако в природном виде это растение настолько токсично, что ядовита даже почва вокруг корней. Попадание свежего сока на лицо или поврежденную руку, да что там, даже вдыхание запаха может привести к печальным последствиям. Я пользуюсь маской и перчатками, хоть и ничего не имею против «метода хвоста и веревки».

— Хммм, — задумался краснолюд. — А насчет крика страшнейшего, который издает вырываемый поскрип, это-то правда?

— У мандрагоры нет голосовых связок, — спокойно пояснил алхимик. — Это в принципе довольно типично для растений, не правда ли? Однако выделяемый клубнями токсин обладает сильным галлюциногенным действием. Голоса, крики, шепоты и иные звуки — все это не что иное, как галлюцинации, вызываемые поражением нервного центра.

— Ха, совсем было запамятовал. — Лютик, который только что опрокинул очередную мензурку, громко отрыгнул. — Мандрагора сильно ядовита! А я брал ее в руку! А сейчас мы хлебаем этот отвар, не задумываясь…

— Токсичен лишь свежий корень растения, — успокоил его Регис. — Мой выдержан целый сезон и приготовлен соответствующим образом, а дистиллят профильтрован. Опасаться нечего.

— Это уж точно, нечего, — согласился Золтан. — Самогон завсегда самогон, гнать его можно даже из цикуты, крапивы, рыбьей чешуи и старой шнуровки от сапог. Давай посуду, Лютик, народ ждет!

Последовательно наполняемая мензурка снова пошла по кругу. Все удобно расположились на глинобитном полу. Ведьмак зашипел и выругался — боль в колене снова дала о себе знать. Он заметил, что Регис внимательно присматривается к нему.

— Свежая рана?

— Не совсем. Но докучает. У тебя нет каких-нибудь трав, чтобы боль унять?

— Смотря что за боль, — едва заметно улыбнулся цирюльник. — И по какой причине. В твоем поте, ведьмак, я ощущаю странный запах. Магией лечили? Давали магические энзимы и гормоны?

— Всякие лекарства давали. Понятия не имею, что еще можно вынюхать в моем поту. У тебя чертовски тонкое обоняние, Регис.

— У каждого свои достоинства. Для нейтрализации недостатков. Что тебе лечили волшебством?

— Рука была сломана и бедренная кость.

— И давно?

— Месяц с небольшим.

— И уже ходишь? Невероятно. Брокилонские дриады, верно?

— Как ты угадал?

— Только дриады знают лекарства, способные так быстро восстановить костную ткань. На твоих руках я вижу темные точки, места, в которые проникали корешки конинхаэли и симбиотические побеги пурпурного окопника. Конинхаэлью умеют пользоваться только дриады, а пурпурный окопник не растет нигде, кроме Брокилона.

— Браво! Безошибочный вывод! Однако меня интересует другое. Мне сломали бедренную кость и предплечье. А сильные боли я почему-то чувствую в колене и локте.

— Типично, — покачал головой цирюльник. — Магия дриад восстановила тебе поврежденные кости, но одновременно произвела небольшую революцию в нервных стволах. Побочный эффект, который сильнее всего ощущается в суставах.

— Что можешь посоветовать?

— К сожалению, ничего. Ты еще долго будешь предчувствовать ненастье. Зимой боли усилятся. Однако я не рекомендовал бы тебе пользоваться сильными обезболивающими средствами. Особенно наркотиками. Ты — ведьмак. Тебе это абсолютно противопоказано.

— Значит, полечусь твоей мандрагорой. — Ведьмак поднял мензурку, которую ему только что вручила Мильва, выпил до дна и закашлялся так, что опять слезы потекли из глаз. — Мне уже лучше. Дьявольщина!

— Не уверен, — Регис улыбнулся, не разжимая губ, — ту ли болезнь ты лечишь. И вообще лечить надо причины, а не проявления.

— Это не для ведьмака, — фыркнул уже немного зарумянившийся Лютик, прислушивавшийся к разговору. — Ему-то как раз против его хворобы водяра поможет.

— Хорошо бы тебе тоже. — Геральт остудил поэта взглядом. — Особенно если у тебя от нее язык задубеет.

— На это вряд ли можно рассчитывать, — снова улыбнулся цирюльник. — В состав препарата входит белладонна. Много алкалоидов, в том числе скополамин. Прежде чем на вас как следует подействует мандрагора, всех вас разберет элоквенция.

— Что разберет? — спросил Персиваль.

— Элоквенция. Красноречие. Простите. Давайте пользоваться простыми словами.

Геральт скривил губы в деланной улыбке.

— Справедливо. Легко впасть в манерность и начать пользоваться такими словами ежедневно. В таких случаях люди начинают считать болтуна невежественным шутом.

— Или алхимиком, — добавил Золтан Хивай, зачерпывая мензуркой из бадейки.