Ведьмак

Между подпирающими низкий потолок шкафами и книжными стеллажами послышался сприп, а спустя минуту оттуда выехал странный экипаж. Это было высокое кресло на колесах. В кресле сидел карлик с огромной головой, покоящейся – если не считать шеи – на непропорционально узких плечах. У карлика не было обеих ног.

– Познакомьтесь, – сказал Кодрингер. – Иаков Фэнн, ученый-правовед, мой компаньон и неоценимый сотрудник. А это наш гость и клиент…

– …ведьмак Геральт из Ривии, – с улыбкой договорил калека. – Нетрудно догадаться. Работаю над проблемой несколько месяцев. Извольте за мной, милсдари.

Они двинулись вслед за поскрипывающим креслом по лабиринту между стеллажами, прогибающимися под тяжестью фолиантов, которых не постыдилась бы университетская библиотека Оксенфурта. Инкунабулы, по оценке Геральта, накапливало несколько поколений Кодрингеров и Фэннов. Ему было приятно оказанное доверие, радовало, что наконец-то можно познакомиться с Фэнном. Однако он не сомневался, что персона ученого правоведа, хоть и абсолютно реальная, частично была и мифической. Мифического Фэнна, неразлучное alter ego Кодрингера, частенько видывали в городке, а прикованный к креслу ученый правовед, вероятнее всего, никогда помещения не покидал.

Середина комнаты была освещена особенно хорошо, здесь стоял невысокий, доступный для кресла на колесах пюпитр, на котором громоздились книги, свитки пергамента и веленевой бумаги, отдельные листы, какие-то документы, бутыли чернил и туши, пучки перьев и многочисленные загадочные принадлежности. Впрочем, не все были загадочными. Геральт узнал формы для подделки печатей и алмазную терку для ликвидации записей на официальных документах. На середине пюпитра лежал небольшой пулевой арбалет-репетир, а рядом из-под бархатной ткани выглядывали огромные увеличительные стекла, изготовленные из шлифованного горного хрусталя. Такие стекла были редкостью и стоили целое состояние.

– Нашел что-нибудь новое, Фэнн?

– Немного. – Калека улыбнулся. Улыбка была милой и располагающей. – Укоротил перечень потенциальных работодателей Риенса до двадцати восьми чародеев…

– С этим пока погодим, – быстро прервал Кодрингер. – Сейчас нас интересует другое. Изложи Геральту причины, по которым исчезнувшей княжной Цинтры так активно заинтересовались агенты Четырех Королевств.

– В жилах девочки течет кровь королевы Калантэ, – проговорил Фэнн, как бы удивленный необходимостью объяснять очевидное. – Она – последняя из королевского рода. У Цинтры серьезное стратегическое и политическое значение. Затерявшаяся, оказавшаяся вне пределов досягаемости претендентка на трон неудобна и даже опасна, если она попадет под нежелательное влияние. Например, влияние Нильфгаарда.

– Насколько я помню, – сказал Геральт, – в Цинтре закон лишил женщин права наследовать трон.

– Верно, – подтвердил Фэнн и снова улыбнулся. – Но ведь женщина может стать чьей-то женой и матерью ребенка мужеского пола. Разведслужбы Четырех Королевств узнали о предпринимаемых Риенсом лихорадочных поисках княжны и убеждены, что именно об этом речь. Поэтому решили не дать княжне возможности стать женой и матерью. Простым, но эффективным способом.

– Но княжна мертва, – быстро бросил Кодрингер, наблюдая за изменениями, которые на лице Геральта вызвали слова улыбающегося карлика. – Агенты узнали об этом и прекратили поиски.

– Временно прекратили. – Ведьмак с великим трудом сохранял спокойствие и холодный тон. – Ложь тем отличается от истины, что непременно становится явью. Кроме того, королевские агенты – только одна из партий, участвующих в игре. Агенты, вы сами это сказали, преследовали Цири, чтобы спутать планы другим, тем, кто ее ищет. А другие могут оказаться не столь податливыми на дезинформацию. Я нанял вас, чтобы вы нашли способ обеспечить ребенку безопасность. Ваши предложения?

– Есть у нас некая концепция. – Фэнн глянул на компаньона, но не увидел на его лице приказа молчать. – Мы хотим тонко, но широко распустить слухи, что не только княжна Цири, но даже ее возможные мужские потомки не имеют никаких прав на трон Цинтры.

– В Цинтре кудель не наследует, – пояснил Кодрингер, борясь с очередным приступом кашля. – Наследует исключительно меч[1].

– Совершенно верно, – подтвердил ученый правовед. – Геральт только что сказал сам. Это древний закон, даже дьяволице Калантэ не удалось его отменить, а ведь как старалась.

– Она пыталась свалить закон интригой, – убежденно сказал Кодрингер. – Поясни, Фэнн.