Ведьмак 23го века. Близкие враги

— Есть! — Радостно согласился боец, тоже спешно начиная набирать высоту, несмотря на какого-то османского берсеркера, с кинжалом наперевес кинувшегося ему в ноги и повисшего на бронированном ботинке. Удары лезвия раз за разом обрушивались на голени, бедра и пах, однако урон пока наносили главным образом моральный — простой сталью, причем возможно далеко не лучшего качества, амуницию ударного отряда Олега требовалось и в идеальных-то условиях пилить и резать как минимум минуты три, чтобы добраться до находящейся внутри плоти, а когда носитель доспеха еще и пытается весьма активно пинаться на лету, то подобная задача и вовсе разом переходила в категорию практически невыполнимых. — Отцепись, паразит! А то хуже будет!

Однако матрос не отцепляться не желал, с ловкостью обезьяны продолжая висеть на прежнем месте и даже умудряясь уклониться от парочки взмахов обсидиановым кинжалом. То ли он по жизни оказался весьма упрямым, то ли его изрядно напрягали языки пламени, оставшиеся внизу, к которым один за другим стали примешиваться взрывы. Мощные взрывы, сотрясающие собою всю грузовую баржу. Ракеты, сейчас стартующие внутри судна в короткий полет дл ближайшей стенки, может и уступали пушкам в дальнобойности и боевой мощи, а иначе их бы использовали наравне с артиллерией, однако они все же были предназначены для использования в полноценном воздушном бою, то есть имели противокорабельный калибр. И сейчас на их пути не стояло ни магических барьеров, ни даже крепкого корпуса, а потому каждая детонация наносила старенькому грузовозу огромный ущерб...Ну а живых на покинутой палубе, ну может за исключением демона и османских колдунов, скорее всего не осталось уже после первого взрыва, ибо ударная волна в замкнутом пространстве — страшная штука. Помог подчиненному Олега освободиться от этой ноши случай — счастливый или не очень, это уж как посмотреть. Эсминец, который волшебник поджег немного раньше, давно уже горел вовсю и утратил возможность к самостоятельному полету, но продолжал находиться в воздухе, поскольку рухнул на судно того же класса. А столкнуть его у команды почему-то не получилось, хотя они наверняка и пытались...И сейчас корабль, в недрах которого пламя добралось до хранилища пороха несмотря на действие противопожарных чар, наконец-то взорвался, разбрасывая во все стороны пылающие обломки и создавая очень даже серьезную ударную волну. Несмотря на то, что до места катастрофы было больше километра — тот, кто управлял баржей, постарался отвести судно подальше от столь опасного соседа, тряхнуло находящихся в воздухе людей все равно здорово, впечатав в палубу грузового судна и протащив несколько метров по окровавленным доскам.

— О! Олег! — Обрадовался бледноватый и почему-то непрестанно подергивающий левым плечом Стефан, практически к самым сапогам которого подтащило чародея. Могло бы подтащить и вообще вплотную, но пространство вокруг сибирского татарина польского разлива представляло из себя ту еще полосу препятствий, будучи обильно захламлено вражескими трупами. И дружескими, кажется, тоже. Откуда-то из подножия горы тел высовывалась руки с оплавленными обломками самурайских катан. С вероятностью процентов в девяносто эти трофеи достались русским солдатам на поле боя, поскольку японские рыцари-маги весьма трепетно относились к своему оружию, и на предложение какого-нибудь османского купца продать им сей предмет воинской гордости, скорее всего, ответили бы внеплановой тренировкой по отрубанию голов. Олегу оставалось лишь надеяться, что обе конечности принадлежат одному и тому же человеку, пытавшемуся фехтовать двумя клинками разом, а не разным бойцам, которых одинаково подвело сие экзотическое оружие. — А я уже хотел было идти тебя искать...Смотри, нам, похоже, жопа пришла...Что делать будем?!