Ведьмак. Белый волк и чёрный камень

Облажался хромоногий. Связка, верно служившая до этого, внезапно лопнула. Кистень распался. Камень, на взлёте выписываемой восьмёрки, выпущенный, словно из пращи, продолжил свой смертельный полёт и ударил топорника в висок. Тот замер в незавершённом движении, широко раззявив рот, изумлённо распахнув глаза, и завалился на бок. А незадачливый боец оказался напротив улыбающейся жертвы безоружный и растерянный. Шаря глазищами из-под лохматых бровей, поднял свою единственную возможную защиту, палку, над головой, как дубинку, отступая.

Только ведьмаку была важнее не мгновенная расправа. С пальцев сорвалась «сеть тенётника», окутала, спеленала крепче верёвки.

– Отчаянный ты, мужик, коль со мной решил сразиться, – вздёрнул его за грудки.

Разбойник задёргался, заранее понимая всю отчаянную бесполезность этой попытки, но пытаясь выкрутиться. Сколько уж в его шалой жизни было безвыходных ситуаций. Но спасался же как-то!

– Кто? – спрашивал тем временем, потряхивая свою жертву ведьмак. – Кто тебя направил? Кто следил за исполнением?

– Н-н-не, – проблеял тот, – не-не-не знаю… – и испуганно завращал глазами, старательно изображая страх. Да, ему было страшно, но не настолько же, чтобы выдавать заказчика. Тот уже доказал свою беспощадность не единожды. А этот тёмный…: «он служилый, – говорил заказчик, внушая единственно правильную мысль, – его не стоит опасаться. Он связан законом и против него не пойдёт…» И атаман блеял, надеясь сойти за мелкую сошку.

– Врёшь, – грубо встряхнул его ведьмак. – Ты вожак. Ты и распоряжения давал. Ты и с заказчиками общался. И тебя, как и всех других бросили… Говори!

– Не… – попытался отпираться главарь, кажется, медленно осознавая, что кривда не пройдёт и, стараясь выдумать новое оправдание.

А ведьмак спешил, чувствуя новую опасность, значительно более серьёзную, чем шайка наёмных убийц.

– Я, ведь, могу и не по-хорошему спрашивать, – пригрозил. – Слишком много у меня врагов накопилось. Недосуг, выяснять долго, кому приспичило счёты свести. Ну?!

И можно было бы привести свою угрозу в действие, но этого не понадобилось. Лицо вожака исказила гримаса ужаса, потому что он увидел то, что появилось из зарослей то, что удерживавший его тёмный уже почувствовал и так.

Вначале, это был густой, словно сырой тяжёлый дым, стелющийся белыми щупальцами над поникающей, как от мороза травой. Он, как слепец тыкался, ища свою добычу, наталкивался на трупы, обходил их и рыскал дальше. От ног тёмного эта белая муть отшатнулась, обошла стороной и стала старательно обвивать, как лоза, ноги спелёнутого проклятием разбойника.

Следом за своим помощником, из кустов покачиваясь, вышла нежить покрытая смердящим склизким рубищем. Уже невозможно было понять, кем он был при жизни, какое было у него лицо, настолько подвергся разложению.

– Отдай его мне-е… – дыханием ветра просипел мертвяк, сея зловоние. – Мо-ой должни-и-ик…

– Нет, нет! Н-н-не отдавай … не надо! – заверещал пленник, узнавая нежить по каким-то ему одному известным приметам. – Всё расскажу! Всё! Только спаси!!! – Задёргался, глотая слова, зачастил, доказывая свою нужность. – Вой князя Жирослава в Рудице в кабаке … на-нашёл… – задыхаясь, с натугой бормотал. – Людей своих приставил. – Белёсая пелена уже окутывала его по грудь и только руки тёмного мешали ей продвинуться выше. – Кошель золота задатка… два, когда голову привезём … сам на тебя указал … я ж, подневольный … не сам я…

– Кто такой? – поспешил спросить, теряющее вес тело. – Каково прозвище?

– Не-не-не знаю. – Внезапный проблеск в туманящихся глазах. – У-у … у него приметка есть … на шее у ключицы ожог круглый, как выжженное клеймо … случайно разглядел, когда …

Последние слова он прошептал едва слышно. Глаза выкатились из орбит, погасли, тускнея. Горло больше не выдавало звуков. Беззубый рот открывался-закрывался, как у куклы на ярмарке. Туманный убийца брал его изнутри, высасывая жизнь по крупицам. С человеком всё было кончено.

Тёмному было его не жаль. Шалые люди долго не живут, зато за ними кровавый след тянется широкой полосой, какую ни один упырь не способен оставить. Он разжал пальцы, отпуская жертву. И белый сгусток тут же поглотил свою добычу целиком, зависнув плотным коконом.

Ведьмак резко обернулся, выхватывая с пояса серебряный клинок, пальцы другой, складывая в жест атаки. Оставлять мертвяка гулять по земле не стоило. Сегодня месть этому, а завтра? Сколько ещё должников себе записал при жизни?

Но не успел ничего сделать. Только один стремительный шаг вперёд и ненужный замах.

Мертвец сам рассыпался прахом, лёгкой и невесомой пылью, словно лопнул гриб-пылевик. И ветерок, играя, повлёк за собой серую взвесь. Месть была исполнена. Туман так же истаял, оставив на земле скорчившийся труп.