Ведьмак Гера. Город мертвых

Он вообще много чего говорил, но Герасим как-то пропустил мимо ушей добрую половину той пафосной речи. Что-то там про хранителей мира, про защитников людей, про предназначенье и прочую, прочую требуху, вызывавшую у промокших насквозь мужиков столько же интереса, сколько и пакетик семечек, валяющийся в грязной луже.

Да, завтра кандидатам в ведьмаки предстояло выпить мутаген. Счастливчики приобретут нечеловеческие способности, менее счастливые умрут и будут похоронены без оркестра. Герасим слышал, что повезёт от силы четверти – остальных ждала участь корма для червей.

Конечно, многие не хотели становиться ведьмаками, да ещё и играя в рулетку со смертью. Пятеро из казармы, в которую судьба забросила Герасима, попытались сбежать, но эта попытка с треском провалилась – беглецов поймали и посадили в карцер, где обещали держать до самого часа «икс».

– Короче, я не буду пить этот мутаген, – заявил Гера, выпив глоток «Белой чайки» и отдал бутылку Веселову.

– Ага, так они заставят, – недовольно пробурчал тот, принимая «эстафету».

– Да, вот и залёг в больничку с передозом, а потом здесь очнулся… даже не поверил сначала, думал, под кайфом я, – Женька покачал головой. – Лучше бы под кайфом…

– А меня вообще не понятно за что! – возмутился Веселов. – Чёртова ночлежка Святого креста! Вот тебе и убежище с едой и постелью! Продали меня сюда, суки, бля!

– Ну, про меня вы в курсе, – глубокомысленно заметил Герасим, решив, что рассказывать свою историю ещё раз нет никакого смысла.

А чего рассказывать? Как после смерти матери его ещё и из института отчислили, предоставив несостоявшемуся историку возможность вплотную заняться карьерой алкоголика, которой постоянно мешала дурацкая учеба? Да… кому это интересно! Или как он с друзьями пил напропалую все майские праздники… но закончилась водка, закончились деньги и к вечеру начался делирий. Каких мразей видел Герасим – только богу известно!

Девочка Маша, которая сначала уговаривала его прыгнуть в окно, вооружилась скальпелем и тыкала им в многострадальную печень, свинорылое чудовище шептало в ухо какую-то ересь на непонятном языке, рогатый обладатель острых когтей водил руками по лицу несчастного алкоголика, который орал благим матом, пока дежурная медсестра не вколола ему лекарство… и всё. Сознание Герасима отключилось. Последнее, что в нём сохранилось до пробуждения в лагере – разговор двух людей. Кажется, один спрашивал, есть ли родственники, а второй шептал про деньги. Родственников у Герасима не было. А вот туманные перспективы на дальнейшую жизнь – были. Кто его знает, удастся ли пережить глоток мутагена?

Только Веселов открыл рот, собираясь что-то сказать, как из-за угла вышел надзиратель, сжимавший в руке дубинку, и громко заорал:

– Какого чёрта, сукины дети?! А ну быстро в казарму!

Надзиратель взмахнул дубинкой – трое кандидатов в ведьмаки подпрыгнули, как по команде, и понеслись в казарму, бросив бутылку ведьмачьего галлюциногена, которую Женька изловчился украсть. Веселов оказался чуть медлительнее остальных – надзиратель тут же наказал его за нерасторопность увесистым ударом.

Герасим, бежавший следом за Женькой, оглянулся, узнать, как дела у третьего – Веселов быстро ковылял за ними, потирая бок. Надзиратель стоял у костра и вертел в руках бутылку «Белой чайки». Женька что-то крикнул, но его слова раздались откуда-то издалека. Герасим обернулся и почувствовал, как мир уходит из-под ног – на мгновение всё исчезло, его сознание погрузилось в пустоту, перед тем как вернуться в наш мир.

Ведьмак открыл глаза, огляделся и убедился в том, что он лежит на кровати, которую ему выделила супруга Митрича. Дрова в печи давно прогорели. В окно пробивался слабый тусклый свет осеннего утра, где-то далеко Герасим услышал карканье вороны.

«Проснулся, жаворонок хуев!» – подумал он, вздыхая.

Ведьмак чувствовал себя прекрасно – никакого похмелья, как будто вовсе не пил запасов Митрича! Он вспомнил сон, пробудивший множество воспоминаний… и горько усмехнулся, вспомнив, как пытался убежать, когда пришла его очередь сделать глоток мутагена. Будущий ведьмак вырвался из рук надзирателей и толкнул алхимика, да так сильно, что тот повалился на пол, и дал дёру через коридор со всей мочи! Выбежав из зала, Герасим наткнулся на Маску, инспектировавшего корпус. Архиважная персона стояла в другом конце коридора, являя собой единственное препятствие на пути к свободе (ну, на самом деле, далеко не единственное, но Герасим думал именно так)! Он побежал вперёд, посылая Маску к чьей-то матери, прославившейся низкой социальной ответственностью, и попытался оттолкнуть его, куда подальше, но тот отскочил, схватил беглеца за запястье и вывернул руку, чуть не сломав! Герасим закричал от боли, а потом подбежали надзиратели, которые скрутили несостоявшегося беглеца.

«Хм, какой шустрый!» – услышал он тогда голос Маски за спиной, – «Будет хорошо, если он не сдохнет!». Герасим попытался обернуться, намереваясь сказать что-то вроде «хрен тебе», только гораздо хуже. Впрочем, его голову тут же развернули, наградив оплеухой.