Ведьмак из СПб

– А кто такой этот Серега Синица? – глядя ему вслед, спросил Макс.

– Наш осведомитель. Из полиции.

– У вас что, есть люди в полиции? – поперхнулся Волков.

Поздняков смерил его удивленным взглядом:

– А у вас в Дрезне что, не было? Как же вы работали?

– Ну как, как... Как все, по старинке!

– По старинке... А времена сейчас, Максим, совсем другие. И нужно идти с ними в ногу!

Волков с этим утверждением если и был согласен, то не полностью – слишком уж хорошо впечатался в память третий закон из Свода правил ведьмаков. Закон, который он не преминул процитировать:

– Никто из живущих ныне не должен ведать о существовании нашем, ибо не готов человек узнать о нечисти треклятой.

Николай, как показалось, от первых слов чуть вздрогнул, но к концу фразы хладнокровие к ведьмаку вернулось.

– То есть ты, Максим, считаешь, что написанный семьсот лет назад Свод правил... до сих пор не потерял актуальности и ему нужно следовать... беспрекословно?

– Нет, но...

– Или следовать только в тех моментах, которые тебе кажутся выгодными? Вспомни седьмой закон: «Не причини вреда твари любой или нечисти, что угрозы человеку не представляет». А затем вспомни свое последнее дело. Вспомни костомаху. А потом подумай, такой ли уж ты безгрешный, или в старые времена от тебя вмиг отвернулись бы все наши братья?

А вот такого поворота событий Волков не ожидал. Поэтому, прикусив губу, промолчал – крыть было нечем.

– И тут ты почувствовал, что попал в мою ловушку, верно? – усмехнулся Поздняков. – А возвращаясь к Синице... так помимо него – и еще десятка персон, включая частных меценатов – о нас никто более и не знает. Ни полиция, ни власти города – все по древним канонам. Поэтому третий закон – как и все остальные законы – мы все же чтим, хоть и с некоторыми оговорками. Которые даже не оговорки, а жизненная необходимость.

– Значит, тот «ваш человек», о котором упомянул Роберт, когда рассказывал мне про труп и есть?..

– Капитан Синицын.

– Понял. Теперь все стало значительно яснее.

– Рад, что мы нашли общий язык... – Поздняков сделал уже знакомый жест следовать за ним и направился к выходу со двора. – Кстати, Максим, у тебя есть какие-то мысли об увиденном? Или, может, в голове уже родился план, как с помощью твоего ведьмачьего дара найти ублюдка?

Волков развел руками в стороны:

– Увы, пока мой дар бесполезен. А вообще, я больше привык полагаться на интуицию и наблюдательность, чем на дар.

– И что тебе говорят интуиция и наблюдательность?

– Пока молчат!

Все это время не участвовавшая в беседе Соня, привлекая внимание, вдруг дотронулась до локтя Макса:

– Волчок, а ты разве не можешь переместиться в прошлое и спасти эту девушку? Или хотя бы выведать у нее всю необходимую информацию? Или проследить, куда направился убийца?

– Нет, Сонь, это так не работает, – улыбнулся ее наивности Волков.

– А как это работает?

– Расскажу как-нибудь в следующий раз, хорошо? – Макс запнулся, увидев в десяти метрах Зарецкого, который открывал заднюю дверь такси, и неожиданно даже для самого себя ткнул пальцем в его сторону: – А можно мне с ним? Он же сможет показать мне сознание убитой? Или он на такое не способен?

– Можно. Сможет. Способен.

Подумав, что в этот раз Поздняков даже превзошел самого себя времен ПМС, Волков кивнул и бросился за некромедиумом.

– Антон! Подожди! – успел он перехватить закрывающуюся дверь такси. – Двигайся давай! Дай я сяду!

– Зачем?

– Вместе поедем. Хочу посмотреть на тебя за работой.

– Серьезно? – вытаращился Антон. – Променял обед с Соней на лицезрение трупов?

– Обед может и подождать.

Последние слова Макса сопровождались громким урчанием – желудок был явно против этой поездки...

Такси, около двадцати минут поколесив по узким питерским улочкам, наконец остановилось у ворот морга – двухэтажного кирпичного здания, раскрашенного каким-то современным «художником» в безвкусный, но зато веселенький желто-красный цвет с явным преобладанием первого.

– Жили скучно, зато после смерти повеселились, – глядя на пестрые стены, пробормотал Макс, и добавил уже громче: – А нас вообще пустят?

Антон едва сдержал смешок:

– Будем прорываться с боем, оставляя за собой горы свежих трупов. Астральную катану, кстати, дома не забыл?

– В морге есть свой человек, да? – не обращая внимания на неудачную подколку, понял Макс. – Еще один. Как будто Синицы мало...

– Не знаю, при чем тут Синица, но да. Есть свой человек. Идем!

Миновав противно скрипнувшую калитку, они по заасфальтированной дорожке прошли к массивной железной двери. Настолько массивной, будто за ней были не комнатушки с усопшими, а как минимум шахта с ядерными ракетами.

А еще эта попытка обезопаситься от посторонних оказалась провальной – дверь была не заперта.

– А зачем запирать, верно? – Зарецкий словно прочитал мысли напарника. – Мертвые все равно никуда не сбегут. – И потянул на себя ручку.

В приемной морга было тихо, лишь перемигивающиеся под потолком люминесцентные лампы издавали едва слышное гудение. Пахло спиртом.

– Мертвая тишина, – многозначительно прошелестел Антон и привычно направился к одной из дверей.