Ведьмак. Назад в СССР (СИ)

— Если стесняешься, то не стоит, я тебя уже мыла дважды, так что чего я там не видела? — сообщила Наташа и я ощутил, как намыленная мочалка начала гулять по всему что находится сзади и моим бокам. А через пару секунд мочалка прошла по животу и как бы случайно задела то что не положено. — Ой, похоже я видела не всё — проговорила девушка и я почувствовал, что она замерла.

И в этот момент всё то молодое и здоровое из чего я теперь состоял, обрушило последнюю преграду рассудительности и взяло верх. Рука самостоятельно протянулось к сильно запотевшему зеркалу, висящему над раковиной, и размашистым штрихом стёрла влагу. При этом моему взору открылся прекрасный вид на полуголую медсестричку, стоявшую позади в одних трусиках.

Посмотрев на меня с немым укором, она внезапно виновато улыбнулась и после этого меня было уже не остановить. Резко развернувшись я приподнял её почти невесомое тело и прижал к себе, а в следующий миг почувствовал, как её влажные губы впились в мои.

А затем началось то о чём детям до поры до времени лучше не рассказывать. Трусики нам не помешали и молодые тела едва не слились воедино во время спонтанного акта. И в отличии от меня, скачущая в моих крепких руках Наташа ничем себя не сдерживала, так что её частые вскрики обильно отражались от кафельных стен, заводя моё естество ещё сильнее.

Чересчур сильное возбуждение привело к тому что уже через минуту наши тела задёргались в экстазе. Однако это нас явно никак не удовлетворило. Молодые тела требовали продолжение, и оно не заставило себя ждать.

Порванный кусочек ткани в бубочку полетели на мокрый пол, а я, резко развернув Наташу, уставился на её белые ягодицы, в отличии от остального тела, явно много лет не подвергавшиеся влиянию солнечных лучей.

Выгнувшись словно кошка, Наташа игриво вильнула задком и это заставило меня прекратить созерцать и заняться делом.

Нет, всё то время пока мы продолжали, меняя диспозицию, перемещаться по ванной комнате, где-то глубоко во мне периодически пытался проснуться старый брюзга. Но едва он начинал капать на мозги, как в дело вступали обильно попадавшие в кровь гормоны, тут же стирающие все следы, оставшиеся от несвоевременного напоминания кем я был ещё несколько дней назад.

И я уверяю вас наш с Натальей затяжной спринт, совсем не походил на тот комсомольский перепихон по-быстрому, каким его представляли в СССР.

К тому же по какой-то необъяснимой причине все чувства обострились до предела и в один момент наивысшего пика, мне даже показалось что чугунная ванна под нами приподнялась над полом и начала раскачиваться с нами в такт.

А когда за окном начало светать мы всё ещё лежали с Наташей в ванне, наполненной едва тёплой водой. Я отрешённо думал о том, что натворил, а она не переставая болтала о чём-то очень отвлечённом.

Но в какой-то момент Наташа перестала лепетать что-то о советском кино и внезапно встрепенувшись, быстро взглянула на циферблат наручных часиков, накинутых на хромированный столбик ширмы. Затем резко оторвав голову от моей груди, она пулей вылетела из ванны, при этом обдав веером брызг.

— Вот блин, совсем забыла! — воскликнула она, и принялась лихорадочно вытирать большим полотенцем с чёрным больничным штампом, загорелое тело с явно очерченными белыми участками нежной кожи, судя по виду, никогда не подвергавшейся солнечному излучению. Затем она на ходу накинула сырой халатик и вылетела из ванной комнаты.

Но уже через пяток секунд она ворвалась назад и принялась лихорадочно вытирать мокрую голову, при этом так интенсивно дёргая белыми грудями, интересно наклонившись и соблазнительно выгнувшись что мне снова её захотелось. Наконец закончив, она принялась молниеносно собирать всякую мелочь, часики, связку ключей, зеркальце. Последними она схватила протянутые мною разорванные трусики, которые тут же сунула в карман расстёгнутого халатика.

— Ген, а ты что разлёгся?! — возмущённо воскликнула она, явно заметив возбуждённый элемент моего экстерьера, появившийся над поверхностью воды. — Пулей в кровать, иначе накажу.

Отдав приказ, Наталья чмокнула меня в щёку и выскочила наружу, тем самым лишив весьма возбуждающего зрелища. А едва я вернулся в опустевшую палату и облачился в чистую пижаму, она вернулась, в совершенно сухом халате и приколотым к волосам чепчике с вышитым красным крестиком.

А через пару минут, как только она закончила прибираться, в палату вошёл сам доктор Кац, собственной персоной. От меня не ускользнул его подозрительный взгляд, сначала пробежавшийся по неправильно застёгнутой пижаме пациента, затем по едва приоткрытой двери санузла и наконец остановившийся на всё ещё очень сырых волосах раскрасневшейся медсестрички.

— Наталья, а принеси-ка нам чайку — попросил он и выпроводив девушку за дверь, уселся рядом на табуретку. Затем он многозначительно покачал головой и принялся осматривать едва зарубцевавшиеся шрамы.

— Ну и что тут у нас? — пробурчал док и в этот момент мне почему-то стало ужасно стыдно.

Глава 10. Доктор Кац