Ведьмак. Перекресток воронов (Анджей Сапковский)

Что же до донесений соглядатаев, то либо тот ведьмак хитёр и, подобно vulpes, следы своих деяний хвостом заметать горазд, либо и впрямь простак без всякой вины, во что верится с трудом. Осмеливаюсь, однако же, заметить, что помянутый ведьмак, известный как Геральт, краю нашему немалую пользу принёс, чудище-людоеда на торфяниках истребив. Ни на кого чар не накладывал, не воровал и не хитрил, девок не портил. В трактирах не буянил и в драки не лез, хоть местные висельники, как мне ведомо, его задирать пытались.

Особый же мой соглядатай настолько расстарался, что по ночам в конюшнях investigavit, дабы оного Геральта in flagrante застать. Хотя и не преуспел. Посему надлежит считать, что это probabiliter наветы и враньё, будто ведьмаки с кобылами, козами и прочей живностью блудить имеют обыкновение.

Однако ж в усердии не ослабну и далее за этим ведьмаком Геральтом буду invigilare, покуда в Берентроде обретается. А слышно, что он к Верхней Мархии путь держать намерен, туда, где Большой Тракта прокладывают. О чём Ваше Превосходительство уведомить не премину.

Iterum заверяю Ваше Превосходительство в неизменной моей готовности служить и желаю благоденствия и проч., и проч., слуга и подножие Ваше,

Дидье Хан, magister civium

***

Со стороны бурной речки, плещущейся на камнях, доносились бабьи крики и стук вальков. На берегу трудилось около двадцати прачек. Одни яростно колотили вальками разложенную на мокрых камнях одежду. Другие развешивали выстиранное бельё на кустах. Третьи, по двое, складывали высушенное и убирали в корзины.

Все до единой голосили, перекрикивая друг друга. Вдобавок в прибрежных зарослях носились дети, видимо, отпрыски прачек. Дети тоже орали. Не переставая.

Геральт пришпорил коня и двинулся шагом к мельнице — зданию, частично скрытому среди густых, уже красиво зазеленевших ив. Он миновал группку юнцов, сидевших на высоком берегу и выжидавших, когда какая-нибудь из высоко подоткнувших юбки прачек нагнётся над стиркой и явит приятное глазу зрелище.

Геральт стыдился себя, но и сам несколько мгновений поглазел.

Мельничное колесо вращалось с грохотом, вода пенилась, срываясь с лопастей, с шумом переливалась через заслонку и водосток. На плотине стояло несколько возов — видимо, доставлявших зерно или прибывших за помолом.

Две телеги, запряжённые першеронами, стояли также возле мельничной протоки и мельничного пруда, широко разлившегося среди ив и ольх. На пруду тоже кипела какая-то работа. Геральт подъехал ближе.

Четверо крестьян в соломенных шляпах, по пояс в воде, тыкали дно пруда шестами. Шесты затем поднимали, и ведьмак заметил, что к каждой паре крепилась сплетённая из лозы верша или сачок. Крестьяне перекладывали добычу из верши в подвешенные на шеях мешки, после чего возобновляли копание дна.

— Это раков ловят, — объяснил тучный и довольно богато одетый господин в лисьей шапке, заметив интерес Геральта. — Идёт лов раков, которых тут видимо-невидимо, да ещё и крупных особенно. Вот, прошу, сударь, извольте взглянуть. Прошу ближе, прошу ближе.

Поддавшись приглашению, Геральт подъехал к возу. И правда, там уже стояло с десяток ивовых корзин, в которых, шурша среди крапивных листьев, лениво шевелились многочисленные ракообразные.

— Это в мою корчму, — пояснил господин в лисьей шапке. — Я, видите ли, трактирщик, моё заведение раками славится, в сезон, разумеется. Такого ракового супа, как у меня, сударь, нигде в мире не отведаете. Не верите?

— Верю. На слово.

— Посетите моё заведение, и докажу, что не бахвалюсь! Корчма «Под Раком и Улиткой» в Бан Феарге, входит в сеть знаменитых ресторанов господина Метцгеркопа из Ард Каррайга. Отсюда, из Берентроде, до меня миль тридцать. Далековато, но ближе столько раков не наловишь. Милости просим... Эй! Вы часом не тот ведьмак, о котором в городке столько толкуют?

— Он самый, — подтвердил ведьмак. — И да, вышло случайно.

— Хо-хо, — подбоченился трактирщик. — Такой молодой, а уже прославился! Все судачат о том чудище, убитом на пригородных болотах. Теперь там наконец-то безопасно, а раньше перестали торф копать со страху — чудище то и дело кого-нибудь убивало. Боялись его как огня, и неудивительно — страшное, говорят, было, чистый ужас. А вы его, сударь, лихо, говорят, прикончили! Хо-хо, и такой молодой?

Геральт не сдержал улыбки. С кикиморой на торфянике у него вышло куда лучше, чем с зоррилом. Лучше. И чище. Пусть, возможно, всё ещё без изящества и грации, но определённо чище.

— А теперь вы, сударь, — продолжил трактирщик, — здесь, у мельницы. Выходит, тут тоже неспокойно?

— Кто-то якобы видел здесь какое-то чудовище, — поделился Геральт. — Якобы, повторяю. Но это было ночью. Предположительно. Днём, в этой суматохе и толчее, ничего здесь не появится. Я только местность осматриваю, чтобы...

Он не закончил. Со стороны речки и стирающих баб раздались пронзительные крики. Вопли боли и ужаса.

Геральт, не медля, развернул и пришпорил коня.

Первое, что он издалека заметил — яркие брызги крови на сохнущем полотне. И несколько тел.