Ведьмами рождаются. Книга 2

— А вы, Акакий, — Клёпа двинулась на Жмурика, и Насте показалось, что она его сейчас просто расплющит в лепёшку, — вы, образованный, чуткий, тонко чувствующий человек! Как вы могли поддаться на уговоры Григория!

— Да не пили мы, Клеопатра Ивановна, — Жмурик страдальчески скривился, словно собираясь плакать, — поклёп это!

— Да какой же поклёп! — Клёпа повысила голос, и двое провинившихся от неожиданности синхронно подпрыгнули, — если Яков мне подал сигнал о том, что вы пьёте, значит это правда. Яков, скажите, они пили спиртное? — Клеопатра обратилась к пушистому белому комочку, и тот, открыв огромную пасть, издал один из лучших своих звуков.

— Ну вот, — Клёпа уличающее наставила на провинившихся указательный палец, а Фантик укоризненно посмотрел на Яшку, — Яков зря говорить не будет! Где бутылка?

По выражению лиц разоблачённых горе-алкоголиков, Настя поняла, что они будут стоять на смерть, но не раскроют тайны местопребывания заветного сосуда.

— Последний раз спрашиваю, где бутылка? — Клёпа наклонилась к Яшке и ласково потрепала его по пушистой спинке, — значит, бунт?

Женщина некоторое время оценивающе смотрела то на Гришу, то на Жмурика, словно прицениваясь, с какого места их лучше начать есть, а потом, открыла кокетливую маленькую сумочку, висевшую у неё на поясе, и достала оттуда платочек, как Настя потом поняла, пахнущий водкой. Поднеся платочек к мордочке зверька, Клёпа дала ему его понюхать, и распрямившись, скомандовала:

— Яков, искать!

Яшка пару раз чихнул и по-королевски обошёл сидящих приятелей, затем, резко развернувшись, он направился к Фантику, который, при виде этого манёвра, заметно занервничал. Зверёк, подойдя к собаке, некоторое время постоял, а затем открыл рот, и завыл так громко, что даже Клёпа закрыла уши.

Прекратив выть, Яшка, с чувством выполненного долга, приветливо виляя хвостом, вернулся к Клеопатре Ивановне.

Женщина без страха подошла к огромному Фантику и, взяв его за шкирку, мощным рывком оторвала от пола. Под псиной лежала початая бутылка водки, по-видимому алкоголики-неудачники, впопыхах запрятали драгоценное сокровище в первое попавшееся место.

— И после этого вы мне будете говорить, что любите меня? — Клёпа стояла, в одной руке держа бутылку, а в другой трепыхающегося Фантика, и в её глазах блестели слёзы обиды, — да я же не для себя стараюсь, я хочу из вас людей сделать!

Фантику, наконец, удалось вырваться из захвата Клеопатры и он поспешил отбежать подальше от этой сумасшедшей женщины.

— Где вы достали спиртное? — Клеопатра приближалась к мужчинам, держа бутылку за горлышко, так, словно собиралась огреть их ею по головам, — вы два дня никуда не выходили, портал не открывался, а здесь водки нет, я лично всё проверила.

Гриша и Жмурик мужественно молчали.

— Я всё равно вычислю того, кто это сделал, — бутылка в руке Клеопатры вдруг замерла, словно женщину осенила какая-то догадка, — Ну конечно, — Клёпа медленно поставила бутылку на пол, и расстегнула сумочку, — Сол, голубчик, — обратилась она к духу, которого чувствовать не могла, в силу отсутствия магических способностей, но почему-то всегда угадывала место, где он находился, — а не вы ли доставили этим двум несчастным бутылку водки?

Молниеносным движением руки, Клёпа выдернула из сумки баллончик с краской, развернувшись на сто восемьдесят градусов, прыснула из него прямо перед собой.

Настя с изумлением увидела, что женщина с точностью до сантиметра определила местоположение духа, потому что сгусток воздуха вдруг стал ярко-красным и заметался, словно пойманная в силки птица.

— Ах ты, мерзавец! — Клеопатра оторвала сумочку от пояса, и с чувством огрела ею Сола.

От удара краска рассыпалась, но Клеопатра была наготове и пустила вторую струю, продолжая бить духа предметом женского туалета. Сол заметался, и, видимо, деморализованный так вероломно придуманным против него оружием, вместо того, чтобы полететь вверх, стал летать вокруг дома. Клёпа, выкрикивая ругательства, бежала за ним, прыскала в него краской и била сумочкой. А за ней, словно верный пёс, несся Яшка, оглашая окрестности боевым рёвом.

— Так, пора с этим кончать, и отправлять эту не в меру активную дамочку домой, — тётя Маруся подбоченилась, и направилась прекращать безобразие.

Пенёк, вытирая выступившие от смеха слёзы, задыхаясь, проговорил:

— Это точно, если уж она Яшку за два дня научила следить за Гришей и Акакием и подавать ей сигнал, когда они начнут пить, то думаю, через неделю здесь все маги начнут ходить по струночке.

— Пенёк, ну она ведь боится пока жить в незащищённом месте, — вступилась Настя за Клёпу.

— Ты же видишь, как она быстро отошла, — Александр поцеловал девушку в висок.

— Это точно, — подтвердил Пенёк, — когда она со слезами на глазах просилась пожить в Заповедном лесу, я никак не думал, что она в таком темпе начнёт устанавливать свои порядки.

— Пенёк, нам пора, — тихо проговорил Александр, и улыбка лесного человечка медленно угасла, — Настя, попрощайся с друзьями, я пока переправлю людей, и мы с Пеньком будем ждать тебя возле перехода.