Ведьме в космосе не место

В груди всколыхнулась обида. Ну нет, не может этого быть. Я даже лица его не видела. И вообще, все должно быть не так!

Как именно, я затруднялась ответить, но точно знала, что по-другому. Может, по местным меркам Ворон — вполне себе приличный вариант, но в мои планы не входило оставаться на этой планете. Я представила себя в развевающихся темных одеждах и в маске. Нет, такие ролевые игры — определенно не мое.

И о чем думала Вселенная?! Да при нормальном раскладе я бы никогда не оказалась на Цитре! Мое предназначение — рабовладелец?! Нет уж. Лучше заведу себе кота… пять котов, когда вернусь домой.

А Ворон продолжил:

— Сегодня ты будешь моей.

Ого! Полегче! Губы свело от приклеенной улыбки. Ворон зря времени не теряет и обладает тактом и прямолинейностью раскаленной кочерги. И сомневается он при принятии любого решения, примерно как падающий метеорит.

Я медленно отставила стакан. Сейчас нужно быть особенно осторожной.

— Предназначение — это серьезно, — начала я.

Ворон откинулся на спинку стула.

Невозможно серьезно разговорить с голым мужиком в маске. Не-воз-можно!

— Это очень сильная связь…

Я сделала многозначительную паузу.

— Если предназначение истинно, то связь эта никуда не денется, и здесь нет смысла торопиться. В моем мире… откуда я упала, — я подавила смешок, — принято проверять чувства, не всегда стоит идти на поводу у эмоций. Спешить не надо, и потом, мало ли, какая еще ведьма может упасть на Цитру. Это никогда нельзя исключать. И…

Я резко замолчала. Ворон тоже молчал. Он наклонил голову набок, рассматривая меня. Стало как-то неуютно.

— Все будет хорошо, — сказал он. — Я уверен. Ты — та самая.

— Я даже не видела твоего лица!

— А я видел твое. Мое лицо не изменит судьбу. Ее ничто не изменит.

Непробиваемый! Что там за интрига?

— Не хочу ставить под сомнение предсказание той ведьмы, но ты уверен, что оно правдиво? Может быть, она еще что-то сказала, помимо того, что твое «предназначение» свалится тебе на голову?

Мужчина фыркнул:

— Да. Она сказала, что саарки будет красива.

Не время сейчас тешить собственную гордость. Не время.

— Это все очень неожиданно. Мне нужно время, — сказала я, а про себя добавила: «чтобы убежать как можно дальше отсюда». — Мои традиции не позволяют так быстро.

Я сделала широкий жест рукой, пытаясь показать, насколько на Херрине богатые традиции.

— Но ты теперь здесь, а не у себя, — резонно заметил Ворон. — Но я дам тебе время.

Я вздохнула с некоторым облегчением. Но аппетит пропал напрочь.

«Бежать! Бежать! Бежать!» — повторял мой внутренний голос на все лады.

— Сегодня эта ночь будет для тебя, саарки, — пообещал он. — Надо идти, люди ждут.

Он легко поднялся со своего места и подошел ко мне. Я судорожно сжимала вилку, на ней играли блики свечей. Металл быстро нагрелся в руке. Тяжелая ладонь опустилась мне на запястье.

— Идем, — Ворон слегка нажал, и вилка глухо ударилась об стол.

Мы шли по дороге, освещенной горящими факелами. Барабанный бой все нарастал. В воздухе витали сладковатые запахи пряностей и дыма.

За домами оказалось небольшое поле, заполненное людьми, они бродили, сбивались в группки, чего-то ждали. Когда Ворона заметили, толпа разразилась приветственными криками. Люди расступились, пропуская нас к ярко освещенному подиуму или сцене. Там стояли резные деревянные кресла, укрытые шкурами неизвестных мне зверей.

Мы не торопясь продвигались вперед. Меня то и дело касались руки. Я видела искаженные лица, но не понимала, что мне кричат, и невольно жалась к Ворону. Кто-то надел мне на шею венок из мелких белых цветков. Приятный, но довольно сильный запах ударил в нос.

Ворон подхватил меня под руку, чтобы я не споткнулась на лесенке, а потом настойчиво подтолкнул к креслу.

Барабаны неистовствовали. Любят здесь этот инструмент. Хотя на чем еще играть ночью в свете факелов. Со своего места я заметила музыкантов. Окруженные плотным кольцом людей, они пританцовывали и покачивались в некотором подобии транса, их обнаженные тела блестели от пота в свете факелов.

— Будет колдовство.

Я посмотрела на Ворона, он кивнул мне, на секунду прикрыл глаза. И начал отбивать ритм ладонями. Неожиданно он взревел, перекрывая шум толпы и грохот барабанов.

Силы космические! Метеориты проклятые! Разве можно так пугать! Я даже подскочила на месте.

А мужчина пустился в пляс. Он вертелся, топал ногами, подпрыгивал. Мне хотелось закрыть глаза. И это он называет колдовством?!

Люди вокруг воздели руки к небу и стали покачиваться. Некоторые задергались, как будто в припадке. Несколько человек упало на землю.

Все это было так дико и странно.

Я смотрела на Ворона особенным восприятием, чувствовала его энергию. Естественно, ничего магического в этом не было.

Движения его становились все более резкими. Для смелой театральной постановки было бы отлично. Страсть и первобытный азарт, опасность, сила и дикость — очень сильный сплав эмоций.