Ведьмин час

Она чувствует тяжесть, кто-то сжимает бока сильными ногами, узда натягивается, впиваясь в губы. Человек правит нервно, дергает, невпопад бьет пятками, от него пахнет силой, и она подчиняется. Они бегут долго, очень долго – и вдруг останавливаются. «Жди, – человек приказывает, – жди», копыто бьет землю, трава вокруг жухлая, невкусная, она не может утолить голод. Он запрыгивает на спину, от него пахнет кровью и смертью. Запах щекочет ноздри, хочется встать на дыбы и сбросить его, но властная рука держит крепко, они снова скачут вперед, она и ее человек. Остальных привязали к седлу, они бегут следом. Сил совсем не остается, человек останавливается в лесу и ведет ее вперед. Пахнет страхом. «Нет, нет, дальше я не пойду!» Он кивает и начинает копать. Из ямы выбирается он, за ним – что-то страшное, хочется бежать, она встает на дыбы, но человек приказывает успокоиться. «Вперед скачи, вперед, – кряхтит посеревшее нечто, – в сторону Пади, а там свернешь налево у большого камня. Потом не заблудишься, последнее место, где еще люди остались, там тебе скажут, где ее дерево, да только зря ты туда едешь, ой, зря, милый…» Ее ведут в сарай, привязывают. Бросают. Вокруг темнота и сырость. Страх. Страх. Страх.

– Эй, эй! – Холодные руки коснулись лица. – Варна!

Она открыла глаза. Нестерпимо захотелось заржать, но Варна вовремя поняла, что видение закончилось. Дарий сидел на корточках, она – прямо на земле, во рту оставался горький привкус адамовой головы. Конь пятился от них, но не мог порвать повод.

– Поехали. – Варна встала. – По дороге до камня, там налево и не заблудимся.

– Сколько еще фокусов у тебя в запасе? Я имею право знать. – Дарий прикрепил сумку к седлу. – Кто правит?

– Я.

Он сел сзади и обхватил ее руками. От его прикосновений мурашки побежали по коже, конь тоже разволновался, но вел себя смирно.

– Тише, – она погладила животное по крепкой шее, – пора выбираться отсюда.

Глава 33. Сейчас

Давным-давно вместо указателей на перекрестках ставили большие камни, на которых выбивали стрелки, указывающие направление и названия поселений. Этот камень почернел от времени, порос мхом, стало почти невозможно разглядеть, куда ведут три узкие дорожки, расходящиеся в разные стороны. Хорошо, что мертвая ведьма оказалась словоохотливой и в подробностях рассказала, куда следует ехать.

Конь бежал вперед с явной неохотой, но артачиться не решался. Почти всю дорогу Варна пыталась избавиться от навязчивых лошадиных мыслей и желания пожевать свежей травы, ее неловкость ощущал и Дарий. Он смеялся каждый раз, когда яркий образ стога сена возникал перед ее внутренним взором.

– Да замолчи ты! – рявкнула она.

– Не могу, прости, изо всех сил стараюсь, но это очень смешно.

– Скоро будет не до смеха.

– Так не лишай последней возможности повеселиться.

Он перестал хохотать, как только почуял болотный смрад. Ветер, бьющий в лицо, принес запах гниения и тревоги. Вскоре они увидели первые дома.

Если Клюковка, стоящая на болоте, выглядела славным местом, то эта деревня походила на чумные загоны – дома стояли прямо между деревьев, никаких дворов, заборов, просто множество разрозненных строений. Почерневшие от сырости деревья нависали над ними, загораживая солнце, воздух был тяжелый и влажный. Никаких улиц – только узкие тропки, залитые водой. Почва под копытами чавкала, конь то и дело оступался и останавливался, чтобы вытащить ногу из топкой грязи.

– Слезай. – Варна спрыгнула на землю и по щиколотку увязла в месиве, в которое превратилась дорога.

– Как здесь жить можно? Что они выращивают в такой земле? – Дарий снял плащ и повесил его на седло.

– Мандрагору, видимо.

Люди в деревне жили – хороший знак, – только выглядели очень плохо: серые лица, покрытые язвами, испуганные глаза, грязная одежда. Они не подходили ближе, но дела свои бросили, стояли и пялились на чужаков.