Ведьмин дар

– Я одного не понял, – подытожил Илья, – почему её хранительницей называют?

– Из-за них, – я пощекотала босую Русину пятку, и девочка радостно захихикала. – Сначала нечисть жила здесь, как все, – я махнула рукой на домики, мимо которых мы шли к лестнице, – но любопытные дети – это любопытные дети. Они сбегались поглазеть на неведомых существ, а заодно и понюхать, пощупать… Нечисть, устав от внимания, перебралась в незаселённую часть холма, и к ней приставили пару ведьм – оберегать покой. Ребятня в конце концов привыкла, но должность осталась. Да и новая нечисть время от времени появляется, слухи расползаются, а дети… – я снова пощекотала подставленную пятку. – Их любопытство неистребимо.

– Но они же интересные, – оправдалась Руся и требовательно дёрнула Илью за ухо: – Правда?

– Правда, – охотно подтвердил он, – в любом виде и в любой форме.

Мы спустились до середины лестницы и свернули на самую длинную улицу, кольцом огибавшую холм и уводящую к заповеднику. По дороге до оного с меня стребовали обещания привезти в следующий раз «что-нибудь интересное, хотя бы котёнка», ещё раз посмотреть на рыбок и заплести девочке такие же косички, и чтоб их было много-много, и чтоб надолго. Я, вздохнув, распрощалась с дневным сном и упрямо нацелилась на ранний вечер и последующую ночь. Кто знает, когда теперь получится выспаться перед новым этапом работы…

Заповедная часть приюта начиналась с домика хранительницы, которая как раз копалась в огороде. Я поздоровалась, минуты три потратила на обсуждение погоды и урожая морковки, и мы потопали дальше – мимо ухоженных каменных домиков в липах, рябинах и ёлках, за низкими плетёными изгородями, с огородами и цветниками. И уже у пятого домика меня окликнули, и голос оказался таким щемяще знакомым и внезапным – здесь, в приюте…

– Ой, я же забыла! – ахнула Руся и азартно замолотила ножками по Илюхным плечам. – У нас же тоже есть своя «ящерица»! То есть свой!

– Эфуша! – Анатоль Михайлович, с неизменными седыми усами и «козлиной» бородкой, отложил книгу и встал со скамейки. – Ты ли это? Сколько лет!.. Иди, обниму! Ну-ну, не корчи недотрогу! Ты ж не нечисть, ты же красивая баба!

Настала Илюхина очередь давиться смехом. «Ящерица» по старой дружбе обтискал меня всю и чуть не задушил в объятьях.

– Эфуша, – повторил Анатоль Михайлович умильно, – сколько лет… Садись, дорогая. А что с ногой? – заметил профессионально. – Дай-ка гляну… Не боись, говорю. Не больно гляну.

Я опустилась на скамейку и вытянула левую ногу. Похоже, здесь я наконец освою непростое искусство «змейки на солнышке»… Анатоль Михайлович сел рядом, протянул руку, шевельнул пальцами и сразу же вытер ладонь о неизменную полу старого медицинского халата, с которым, кажется, никогда не расставался.

– Ну, ты даешь! – присвистнул он. – Кто приголубил? Знаю, что палач. Кто из? А то была у меня одна знакомая из местных…

– Нет, не местные, – я скривилась. – Это я на Урале… подцепила. Съездила… по делам.

– Так-так… – «ящерица» снова протянул руку и пощупал воздух над коленом. – А давай тебе искусственный сустав поставим.

– Чего? – возмутилась я. – Искусственный? Протез? Не надо!

– Да не такой уж и протез. Тьма ты тьмущая, Эфуша, – укорил он. – Заклятье же в одном месте сидит, по ноге не расползается? Не знаю, чем ты его сдерживаешь, но делаешь всё правильно. Оно сидит в суставе, как в клетке. Хотя… Да, сидит, пока силы нет – подпитки от природного «угля». И её, эту клетку, можно вынуть. Вместе с проклятьем. А у людей, знаешь, есть одна весьма полезная инновация…

Я вполуха слушала о наноматериалах, о том, что такие «наносуставы» сгибаются-разгибаются, не болят и вообще есть не просят, а сама думала, но отнюдь не о суставах. А об удаче, которая порой так складно сводит пути-дороги. «Ящерица» же гениальный хирург. И гениальный патологоанатом.

– Анатоль Михалыч, а вы дорого берёте? – спросила я, едва дождавшись окончания лекции.

Он обиделся и отодвинулся, сложив руки на солидном пузе:

– Ох и вредная же ты, Эфуша… И гордая больно. Ты, парень, как с ней уживаешься? – обратился к Илье, который стоял под липой, усыпанный оборванными Русей листочками. – Если ж она вообще никак не?.. А?

Илья флегматично пожал плечами и спрятал очередную ухмылку.

– Да я не про колено, – пояснила я торопливо. – Я в общем за, но потом, мне пока не до операций. Вы патологоанатомическую экспертизу можете провести? Нелегально?

– Кого резать? – заинтересовался Анатоль Михайлович.

Приятель перестал ухмыляться и подошёл ближе.

Я, уповая на Русину увлечённость листиками, вкратце обрисовала свою малоперспективную идею вскрыть безымянного.