Ведьмин клад

На первых порах Иван Владимирович сильно опасался, что Валюшка капризничать станет, от работы отвлекать, но у него не дочка – а золото, все понимает, прямо как взрослая. Да и Сашенька за ней присматривает, одежки стирает, косички заплетает, сказки на ночь читает, из скудного их провианта умудряется что‑нибудь вкусное и полезное приготовить. А еще ведь и от работы не отлынивает, помимо того, что с замерами помогает, так еще и карты, те, что они с Евгением составляют, вечерами копирует, а это работа кропотливая, особого внимания требующая. Что ни говори, а повезло ему с ассистенткой, во всех смыслах повезло. А Евгений говорит, что Сашенька не просто так старается, что она в него, своего профессора, тайно влюблена. Шутит, наверное. Сашенька молодая, красивая, поклонники вокруг нее так и вьются. А он старый, пятый десяток уже разменял, да еще и с малым ребенком на руках. Кому он такой нужен?

– Папа! Папа! – От невеселых раздумий отвлек звонкий Валюшин голосок. – Папа, смотри, что я в песочке нашла!

Иван Владимирович виновато улыбнулся Евгению, прихрамывая – еще в первый день умудрился натереть мозоли, – подошел к дочери.

– Глянь, папа! Красивое какое! – Валюшка что‑то крепко сжимала в перепачканной в песке ладошке.

– Покажи‑ка, милая.

С находкой своей Валюшка расставалась с неохотой, а когда наконец рассталась, оказалось, что находка ее и в самом деле очень любопытная. Круглый медальон из черненого серебра, по всему видать, старинной раб оты, с чеканной лисой в центре. Не хватало только одного – цепочки. Такая вещь, наверное, красиво смотрелась бы на Сашеньке, на загорелой ее шее…

– Пап, а ты мне в медальончик веревочку вдень, я его носить буду! – скомандовала дочь. – Я ж уже большая совсем, мне уже можно. Правда?

– Можно, солнышко. – Ну ничего, Сашеньке он потом в городе что‑нибудь красивое купит. Может, часики?..

Тонкий шнурок Иван Владимирович нашел с помощью все той же Сашеньки, уселся на берегу ручья, Валюшку усадил к себе на колени. Видать, и в самом деле старым он становится, зрение уже не то, все никак не удавалось шнурок в медальонное «ушко» вдеть. Пока возился, в медальоне вдруг что‑то щелкнуло, и та часть, что с лисичкой, откинулась, точно маленькая крышка. Вот такой непростой оказался медальончик, с секретом. А ведь сразу и не определишь, что он открывается, кажется, просто серебро дутое, оттого легкое и внутри полое, а оно вот как. Внутри медальона спиралью свернутый лежал срезанный локон. Цвет у волос был такой необычный, огненно‑рыжий, что Иван Владимирович поневоле залюбовался.