Ведьмин крест

– А иначе это никак не объяснить! Понимаешь? – Соня коснулась амулета и шагнула вслед за Виктором в гостеприимно распахнувшиеся двери роскошной парадной.

– А мы попробуем! – Он приветственно кивнул узнавшему их охраннику и повел ее к лифту. Несколько мгновений спустя они уже входили в роскошную квартиру отца.

– Что так долго? – вместо приветствия раздраженно спросил подошедший к сыну Василий Дмитриевич. Он был одет в черный с серебряным отливом строгий костюм. Точно собрался на важный прием или только что с него вернулся. – Полиция может нагрянуть и сюда, а мы не вправе потерять этот замечательный амулет! Сколько лет я мечтал его найти!

– Найти? Мой амулет? Вы что, сговорились? – Соня растерянно перевела взгляд с хозяина дома на Вика. Тот угрюмо взглянул на отца и поманил ее за собой, направляясь прямиком к стеллажам с книгами.

– Не обращай внимания. Папа всегда был одержим историей нашей семьи. А увидев твой амулет, чуть не умер от счастья. Только подумать – он настоящий, и летописцы семьи купцов Кондратовых не ошиблись! Но здесь мы не из-за амулета! – Он посмотрел на подходившего отца и снова взглянул на Соню. – Садись.

– А из-за чего мы тут? – подозрительно прищурилась она.

– Попробуем разобраться, что за хрень с тобой происходит. – Вик уселся на кожаный диван рядом с Соней, наблюдая, как отец открыл ключом стеклянный стеллаж и бережно достал оттуда переплетенный черной кожей, с медными уголками толстенный том. – Это история семьи купцов Кондратовых, которая охватывает почти два с половиной столетия.

Вик взял у отца рукописную книгу, и, открыв по закладке, придвинулся к Соне.

– Вот. Тут сказано, что купец Кондратов был женат четыре раза. Но нравом был буйным, и жены у него долго не жили. Первую он в гневе толкнул так, что та ударилась головой о стену и прожила после несчастного случая всего полгода. Однако говорили, что добила её чахотка… Вторая жена умерла при родах, третья – как раз таки Софья Рощинская – была сожжена на костре за попытку убить мужа, ну и наконец, спустя пять лет после трагедии, он взял в жены незнатную дочь местного попа, и та родила ему сына и двух дочерей.

– Значит, Софья была убита? А как амулет попал в нашу семью? – Соня смотрела на исписанные мелким каллиграфическим почерком страницы. – Может, мы вообще с ней только однофамильцы!

– Такие вещи сами находят себе хозяев! – Отец Вика взял стул и, расстегнув пиджак, сел рядом, перелистнул несколько страниц и указал на рисунок, на котором была изображена женщина на костре в одном исподнем, на ее груди красовался изображенный в мельчайших подробностях крест. – Вот она, Софья. Говорят, за свое недолгое проживание в имении она убила нескольких человек! Последним должен был быть ее муж, но того кто-то предупредил, и он избежал смерти. Можно сказать, чудом!

Соня притянула книгу, вглядываясь в хищные черты красавицы. Может, художник был плох, а может, Соня придумала свое сходство с привидевшейся ей во сне девушкой. Однако общие черты все-таки были – волнистые волосы и выразительные глаза. А вот висевший на втором столбе объятый огнем бородатый мужчина, глядящий прямо на казнимую, был как две капли воды похож на Вика.

– Видишь? Это тот самый амулет! – Василий Дмитриевич снова ткнул пальцем в рисунок. – Отдай мне его хотя бы на пару дней. Я попробую понять, как побороть заточенного в нем призрака.

– И как вам это удастся? – Соня вдруг почувствовала беспокойство, что-то кольнуло в сердце.

– Слово на таких амулетах должно быть вырезано или нарисована подсказка. Я попробую найти! – Кондратьев протянул к амулету трясущуюся от волнения руку, но Соня отстранилась.

– Мне что-то говорит, что я не должна вам его отдавать.

– Ты не понимаешь! Если этот амулет останется у тебя – ты погибнешь! Он питается твоим гневом, болью! Такова плата смертных призраку, помогающему им по злой воле! – Его глаза фанатично засветились.

Соня решительно помотала головой и, сжав крест, сунула его в вырез блузки.

– Это вы не понимаете! Мне снятся сны. Об этом амулете. Неважно, сниму я его или оставлю – призрак уже подчинил мое тело своим жутким поступкам! Но он просыпается только тогда, когда что-то или кто-то хочет мне навредить. – Она взглянула на Вика. – Или предать.

Старший Кондратьев вскочил.

– Откуда ты знаешь? Это призрак тебе сказал?

– Знаю что? – Соня медленно поднялась, чувствуя, как от охватившего ее волнения начинает нагреваться дьявольское украшение.

– Об… – Он помедлил, словно не зная, говорить или нет, и решился. Уже открыл рот, чтобы поведать, как показалось Соне, что-то очень важное, как вдруг раздалась пронзительная трель.

– Ну говорите же! – Не выдержав, выкрикнула Соня, но Василий Дмитриевич только посмотрел в упор на Вика и направился к висевшему у дверей лифта домофону.

Снял трубку.

– Я слушаю. – Затем какое-то время молчал, слушая говорившего, и устало кивнул. – Поднимайтесь. Полиция внизу. – Он взглянул на подошедшего сына. – Они приехали меня арестовать.

– За что? – Вик обнял за плечи подбежавшую Соню.