Ведьмин путь (СИ)

Одевшись потеплее, я вышла на улицу, окунувшись в странную атмосферу зимней осени - или осенней зимы. Снег на зеленой траве и пожухших цветах. Обманчиво яркое солнце, бездумно голубое небо - и влажный морозец в стоячем воздухе, облачка пара от горячего дыхания. Под ногами - свежий снег вперемешку с желтой и зеленой листвой. Деревья и кусты, только начинающие желтеть, клонились к земле под тяжестью сырых листьев и снежных комьев. Внезапная зима в конце бабьего лета. Сумасбродная выходка сибирской природы. Странное, но отвлечение.

В вечернем сумраке лениво трепыхались мелкие снежинки. Я шла то тихими дворами, то оживленно мигающими и сигналящими улицами. Незаметная тень. Одна из тысяч прохожих. Темные джинсы, черная куртка с капюшоном, надвинутым на глаза, руки в карманах. Днем я худо-бедно с собой справлялась, но когда наступал вечер...

Парк пустовал. По прежде ухоженным аллеям - словно ураган прошелся. Снежный. Сломанные ветки на земле, нелепо скрюченные и согнутые стволы, россыпь зелено-красно-золотых листьев на свежих сугробах. Обходя внезапные препятствия, я неспешно шла к пруду. Сейчас там точно не должно никого быть...

Но кто-то был.

Я не дошла до берега десяти шагов и, споткнувшись о сломанную ветку, остановилась. Присмотрелась и юркнула за рябину, но поздно.

- Злата, иди сюда! - раздалось повелительное.

Если сама Верховная ведьма пришла по мою душу - дело дрянь... Я неловко перепрыгнула через ветку и неохотно пошла по тропе к пруду. По подмерзшей и заснеженной поверхности с недовольными криками прыгали утки, охотясь за кусочками хлеба.

Я невольно ухмыльнулась. Поразительно. Верховная ведьма отставила в сторону свои бесконечные дела и кормит уток... Длинное ярко-красное пальто, синие сапоги, перчатки и шарф, фиолетовая сумка и шляпка на светлых кудрях. Она всегда одевалась броско, попугаисто, выходя в "мир людей". Чем ярче выглядишь - тем меньше подозрений вызываешь, говорила она часто. На тебя посмотрят, посмеются, но так и не догадаются, кто прячется за яркими масками.

- Добрый вечер, Надежда Васильевна.

- Не ври, - отозвалась она, отряхивая перчатки.

- С вами я честна всегда - для вас-то вечер добрый, - я пожала плечами.

Она усмехнулась и достала из сумки очередную булочку. Я с тоской огляделась, мечтая скрыться, и поскорее, но... Вокруг пруда - кольцо пламенеющих рябин, среди них - пять заснеженных тропок... И никаких шансов сбежать.

- Ну? - спросила Верховная, кроша сдобу. Утки оживленно загалдели, толкаясь у берега. - Не спросишь, зачем я пришла?

- Соскучились? - предположила я мрачно.

- Нашла тебе подходящее дело.

- Правда? - "удивилась" я. - Опять амулеты?

- Нет, - синие глаза посмотрели на меня прямо и серьезно. - Поедешь в командировку и кое-что разведаешь.

- Разгребая очередные залежи ценного информационного хлама?

- Прекрати паясничать и отнесись к моему предложению серьезно, - Надежда Васильевна снова отряхнула перчатки и повернулась ко мне.

Мы с ней одного роста, одной худощавой комплекции, но она подавляла. Повелительным взглядом. И силой, с кровью струящейся по венам и вспыхивающей на левом локтевом сгибе не просто темным "углем", но мощным Пламенем, подвластным лишь Верховным ведьмам.

Я отвела взгляд и сухо сказала:

- Нет.

- Злат, послушай... - она коснулась моей руки.

- Надежда Васильевна, это изощренное издевательство. Еще минуту я потерплю его из уважения к вам, но не больше, - я резко отступила. - Ни для каких командировок я не гожусь, и вам это прекрасно известно. Я калека. Инвалид. Не имеющей силы и ни на что не годный. И - да! - минута прошла. Всего доброго.

Отвернулась, но Верховная уже стояла передо мной.

- А теперь засунь свои комплексы подальше и выслушай меня, - велела она негромко, но в сонной тишине парка ее голос показался набатом, звонким и тревожным. - Я всегда ценила тебя не за силу или умение ею пользоваться. И не за готовность к любому делу. А за внимательность. Чутье. Нюх на проблемы. И за мозги, которые, надеюсь, у тебя не сгорели вместе с "углем". И не атрофировались от бесконечного нытья и страданий.

Очень хотелось нагрубить в ответ, но я сдержалась. Не отстанет. Молча выслушать, кивнуть, уйти - и забыть. Хотя бы попробовать. Опять.

- Злата, хватит. Хватит сидеть по уши в своей трагедии и пускать болотные пузыри, ненавидя весь мир и себя в нём. Выбирайся из этой трясины. Я не трогала тебя... раньше, надеялась, что ты справишься. Выкарабкаешься. Вернешься к нам. Но ты после наказания стала такой ду... гордой. Я сама, я всё смогу... - передразнила она противно. - Не надоело? С потерей силы жизнь не заканчивается.

- А пойдите и выжгите свой "уголь", - предложила я едко. - А потом повторите эти слова с той же верой в светлое ведьмино будущее.

Верховная тяжело вздохнула. Посмотрела на меня, как на дитё несмышленое. Собралась опять сообщить нечто философское, поучительное и пафосное.

- Это не ваше дело, - отчеканила я и отвернулась.

Надежда Васильевна опять стояла передо мной и вид имела взволнованный. Сдвинула на затылок щегольскую шляпку и улыбнулась: