Ведьмин смех

– Я вот что хотела спросить, – проговорила Мира, косясь на Среду, похрапывающего на коленях, – когда мы встретились и я кормила котов, я ведь уже была мертва? Поэтому Влад не слышал меня?

Лучше бы она возражала, кричала на меня. Это ее спокойствие разрывало душу. Я устал, чертовски устал…

– Обычные люди не могут тебя слышать и видеть. И да, мы познакомились уже после твоей смерти. Люди, которые умерли, но еще не шагнули за завесу, могут передвигать предметы. Проводники и новые души ходят по краю, для нас совершенно другие законы, не такие, как для живых или мертвых. По факту, мы и то, и другое. Я лишь чуть более жив, чем ты, но люди не запоминают меня и быстро забывают нашу встречу. То, что ты принесла котам корм, – неудивительно. Как ты уже поняла, звери существуют сразу в нескольких мирах одновременно. Для Среды ты не менее жива, чем год или десять лет назад.

– А та невеста, которая заманила меня в свой номер для молодоженов, – разве она могла навредить мне, если я даже не жива?

– Навредить можно всегда. Ей нужна была твоя бессмертная душа. Те, кто умер в горе, пытаются питаться чем-то светлым и добрым. Что же я за Проводник-то такой, раз допустил подобное?

– Не кори себя, – просто сказала Мириам.

Я кивнул и воздержался от ответных реплик.

Мы сидели в молчании добрых полчаса, отгороженные от мира оболочкой автомобиля. Закат рисовал на изгибах скал оранжевые и синие намеки на пейзажи далеких фантастических планет. За «Мустангом» по иссушенным многогранникам растрескавшейся почвы тянулись две колеи от колес, навевая ассоциации со следами от марсохода «Кьюриосити». Мы находились где-то на краю Долины Смерти, которая не просто так зовется долиной смерти. Именно о ней Псалом 22: «Если пройду я долиной смертной тени, то не убоюсь зла, потому что Ты со мной, Твой жезл и Твой посох, они успокаивают меня». В память о каждом, кого мы провожали на ту сторону, мы оставляли камешек, связывая его с бессмертной душой. А потом он полз по соляной пустыне, заставляя ученых со всего мира разводить руками и что-то говорить о движении литосферных плит.

– А как именно я умерла? На меня кто-то напал? – тихо прошептала Мириам. – Вроде я отдавала деньги из сейфа грабителю в маске. Деньги, которые наш фонд собрал для приютов бездомных животных. Кажется, я сначала боялась, а когда вокруг брызнуло стекло, то зацепилась за одну-единственную мысль: «Помнят ли банкноты, что когда-то были подобны шумящей листве? Помнят ли они, что являлись частью дерева?» Думаю, я сделала в этой, то есть уже в той, жизни все, что могла. После меня остался фонд помощи бездомным животным, приюты, Даниил Игоревич скоро откроет первое кафе, куда будут приходить люди, которые любят котиков. По выходным Даниил Игоревич станет выступать там с актерскими монологами, и в кафе появятся посетители, которые любят Даниила Игоревича и считают его самого котиком. Влад поможет с финансовой частью и с организационной.

– Ты действительно уловила суть. И если ту жизнь ты посвятила другим, то эту можешь посвятить себе. А еще я рад, что ты не помнишь боль и подробности своей смерти. Не копайся в этом, пожалуйста.

– Знаешь, а я ведь с самой нашей встречи поняла, что умерла. Не хотела с тобой ехать… Кто вообще хочет идти за Смертью?

– Я – не Смерть.

Мира смотрела на разыгрывающееся буйство красок за окном машины.

– Кроме того, я уже приняла решение, и если ты узнал меня достаточно, то догадался, какое. Ты же ведь понял, что я жила только когда помогала тем, кто действительно нуждался во мне?

Она взглянула на меня, улыбаясь. На моей бумажке, которую я спрятал в кармане брюк, было написано другое. Я похолодел.

– Конечно, ты знала, что не будешь жить вечно! Ты же не глупая, – выпалил тогда я, с каждой ее брошенной мне в лицо репликой раздражаясь все больше.

Выглядело так, будто я поменялся местами со своей подопечной. Но сдержать рвущуюся бурю эмоций просто не получалось.

– Да нет же, когда я увидела, как ты приглашаешь меня сесть на переднее сиденье черного ретроавтомобиля, я подумала, ну вот и Харон на своем катафалке. Не лодка, выступающая из тьмы Стикса, конечно, но нужно же было вписаться в бюджет со всякими сокращениями. Твое начальство поскупилось на эффектные декорации, – улыбнулась она, не теряя юмора.

– Меня зовут Леви, и ты прекрасно это знаешь. Ты можешь потребовать бессмертия для себя! Черт, да попроси уже сделать тебя одной из нас! – с нажимом потребовал я.

– Не могу. Это не мое желание. Оно твое. Я хочу, чтобы больше не было бездомных животных. Нет, не так. Утопичная формулировка, она не прокатит. Вот, придумала: я хочу, чтобы у каждого животного был дом. Все просто.

– А кто позаботится о Среде? Ты же не бросишь его одного? – мои мысли цеплялись за те обстоятельства, которые могли бы заставить ее передумать и задержаться в этом мире.