Ведьмин век. Трилогия

Открылась дверь, ведущая из гаража в дом. В проеме стояла Ивга, у нее блестели глаза, как у поэта, только что записавшего упавшее с неба стихотворение:

– Ты так поздно сегодня, ты устал? Мне пришла пара-тройка мыслей, знаешь, я потеряла счет времени, ты ведь ужинал? Или нет? Хочешь чаю?

– Прости, – спохватился он. – Обещал пораньше, но… опять не сдержал обещания.

Она прищурилась, вглядываясь в его лицо:

– Что-то случилось?

* * *

Вокруг стояли темные горы. Навстречу, как лайнер, проплыл большегруз, ослепил фарами, обдал снежной жижей из-под колес и скрылся за поворотом. Небо излучало тьму. Теплый воздух из вентиляционных решеток вонял гарью. Машина продвигалась вперед – очень медленно; Эгле сидела за рулем, Мартин держал на коленях ноутбук и просчитывал варианты.

Констебль, вероятно, уже переговорил со своим начальством. Полицейские обязаны поставить в известность окружную Инквизицию – дежурного во Дворце, а тот должен связаться с верховным инквизитором Ридны, полновластным хозяином округа…

Но кто хозяин? Мартин? Или Руфус, которого здесь ценят и за кого хотели бы отомстить? Звонка от дежурного до сих пор нет, значит ли это, что дежурный проигнорировал Мартина и позвонил Руфусу? А может быть, констебль, потрясенный гибелью Васила Заяца, и не думал никому докладывать, а пьет теперь самогон в компании односельчан?!

Проклятое селение Тышка. Кому здесь, в провинции Ридна, Мартин может доверять, кого может отправить хотя бы за девочкой? Где гарантия, что завтра-послезавтра юную ведьму не убьют ее же родственники, снимая на камеру, нацепив черные повязки «Новой Инквизиции»?!

– Он все равно узнает, – тихо сказала Эгле. – Пусть лучше узнает от тебя.

Мартин отрегулировал решетку климатического контроля, направляя горячий ветер на Эгле. Он знал, что сейчас она чувствует его как ледяную глыбу на соседнем сиденье, и ничего не мог с этим поделать – ему было плохо, гадко, совесть жрала его изнутри, как обезумевшая крыса с тысячью пастей.

…Проще было ткнуть палкой в осиное гнездо и повертеть еще, для верности. «Ты зарвался, слишком привык к своему везению, – сказал недавно Руфус. – Но любое везение когда-нибудь заканчивается».

Он уставился на пустой экран, подбирая слова. Положил ладони на клавиатуру – и снова убрал, подышал на руки, будто надеясь, что дыхание вольет в пальцы слова для отчета.

– Ты… его боишься, что ли? – неуверенно спросила Эгле.

– Я думаю, как правильно подать наши новости.

– Напиши, что работал и был эффективен, но сумасшедшая баба пальнула тебе в спину, это форс-мажорное обстоятельство…

– Я не должен был тебя туда тащить! – Совесть-крыса внутри Мартина зачавкала, давясь кровью. – Я тебя подставил, как…

– Полегче. – Эгле смотрела на дорогу, в ее глазах отражался освещенный фарами снег. – Меня нельзя «тащить», я не поклажа и отвечаю сама за себя. И если на то пошло, я сама принудила тебя взять меня в команду, я тебе угрожала и тобой манипулировала…

Мартин невесело ухмыльнулся.

Показался еще один большегруз. Эгле дала ему дорогу, заехав правыми колесами на целину. Грузовик прошел мимо, хлестнул грязным снегом, оставил запах выхлопа. Эгле притормозила.

– Я сяду за руль, – сказал Мартин.

– Я справляюсь.

– Все равно.

– Март, – мягко сказала Эгле, – ты увиливаешь от отчета. Хочешь, я сейчас позвоню Клавдию и все расскажу?

– Нет! – Мартин подобрался. – Я сам.

Он начал отчет, запинаясь на каждом слове. Пересказывать эти события в глаза или по телефону он вряд ли решился бы, но официальный документ – другое дело; Мартин заворачивал плохие новости в канцелярит, как зарывают дерьмо в опилки. Может быть, в таком виде события в Тышке будут выглядеть как служебный провал, но не как полная катастрофа.

Дорога была пуста, бензина оставалось полбака. Мартин надеялся, что горы и снег отрезали их от сети, но связь оставалась стабильной – кураторская машина округа Ридна была оснащена специальным оборудованием, чтобы ни горы, ни снег, ни атомный взрыв не могли помешать куратору доложить о своем поражении. И даже о преступлении.

Наконец он закончил, перечитал и покосился на Эгле. До города Ридны оставалось, по данным навигатора, два часа дороги.

– Ночь уже, – пробормотала Эгле. – Он спит, наверное.

Там такая степень приоритетности, что он проснется, подумал Мартин. Согрел ладони под струей теплого воздуха из решетки и отправил вложенный документ по служебному каналу – до последней секунды надеясь, что не совершает сейчас ошибки.

* * *

Стол в гостиной был завален книгами, блокнотами, на почетном месте помещался толстый том мемуаров Атрика Оля. Карандаш, прокатившись по столешнице, упал на пол со стеклянным звоном.

– Я не понимаю, что происходит. – Ивга стояла перед раскрытым компьютером, моментально осунувшаяся, растерянная, бледная. – То, что случилось с Эгле… Это ведь доказательство. Что лучшее будущее возможно. Девочка совершила подвиг, это шанс не только для ведьм – для всех людей…