Ведьмин вяз

Я готов был его ударить. Уже занес кулак, представил с восторгом, как сейчас впечатаю в его лицо, но Сюзанна перехватила мою руку и спросила негромко:

– Где ты был?

Я развернулся, чтобы хорошенько на нее рявкнуть, но при виде нее онемел. Волосы растрепались, клипсы едва не падают с мочек, зрачки расширены, взгляд блуждающий.

– Что?

– В ту ночь. Тоби. Куда ты ходил?

В ту ночь. Я подумал, она говорит о провале, дыре в моей памяти между пабом и моей гостиной.

– Не знаю, – ответил я; мне казалось, что моя голова, раскачавшись, вот-вот сорвется с шеи. – Я пытался вспомнить. Но не смог.

Сюзанна покачнулась и сильнее вцепилась в мою руку, чтобы не упасть.

– А что? – Меня снова охватила подозрительность. – Ты знаешь? Откуда ты…

– Я заходила в твою комнату.

– В какую еще комнату? – не понял я.

– Когда пришло сообщение от Доминика. Я перепугалась. Не понимала, что происходит. Мне нужно было с кем-то поговорить. Я пошла к Леону, но он дрых без задних ног, а когда я попыталась его разбудить, послал меня на хрен и укрылся с головой одеялом. Тогда я пошла к тебе. А тебя не было.

– Да быть не может. – Я выпустил Леона; он шмыгал носом где-то в темноте. – О чем ты? Я не это имел в виду.

– Я до рассвета просидела у себя в комнате на кровати, прислушивалась, не вернешься ли ты. Я перепугалась, думала, Доминик что-нибудь с тобой сделал и поэтому написал такое сообщение… в конце концов я уснула. А когда проснулась, ты уже был дома.

– Погоди. – Она так стиснула мою руку, что мне было больно. – Но ты же сказала, что не обратила на ту эсэмэску никакого внимания. Твои собственные слова.

– Я не хотела никому говорить. Еще подумают, что я… И детективам не сказала. Но где ты все-таки был? Неужели не помнишь?

– Да я не об этом, – ответил я. – Я имел в виду ту ночь, когда меня избили. У меня в квартире. А в ту ночь, с Домиником… когда Доминик… я был дома, в кровати.

– Нет.

– Да.

– Нет. Я проверяла.

Я уставился на нее. А она на меня. Где-то в доме, так слабо и далеко, словно это было скорее ощущение, чем звук, хлопнула дверь.

Медленно, капля за каплей, ее слова просачивались сквозь многослойную путаницу в моем мозгу. Леон с Сюзанной узнали мою толстовку, сообщили Рафферти, что я не ладил с Домиником, отдали копам снимок вовсе не потому, что с макиавеллиевским коварством задумали меня подставить. Если бы они и вправду решили отправить меня за решетку, наверняка действовали бы ловчее. Могли соврать копам что угодно – взять хотя бы изобиловавшую скандальными подробностями историю, которую Сюзанна только что сочинила, и мне с моей исковерканной памятью не удалось бы отвертеться. Они навели на меня Рафферти из опасения, что в противном случае он примется за них самих, и вдобавок – эти их мелкие подколки, мол, вечно тебе все сходит с рук – не собирались принимать удар на себя. Потому что думали, будто я и правда это сделал.

А вот это уже было нелепо до безумия. Я бежал по жизни вприпрыжку, ни о чем особо не задумываясь, добродушный, как лабрадор, какой из меня убийца? Нет, конечно, избить Доминика я бы мог, никто не спорит, знай я тогда всю подноготную, мы бы с Шоном вломили ему хорошенько. Но чтобы вот так, удавкой? Такого не просто не могло быть, а не могло быть никогда, ни при каких обстоятельствах, мне бы это в голову не пришло, и уж кому-кому, а Леону с Сюзанной следовало бы догадаться, ведь они знают меня лучше всех, как же они могли хотя бы на секунду поверить…

– Погоди, – сказал я. – То есть ты думаешь, я… что?

– Ничего я не думаю. Честное слово. Я просто хочу знать.

– Ладно. – Я старался говорить тихо. – Хватит уже это… Ходить вокруг. Вы двое хотите мне что-то сказать, вы обвиняете меня в чем-то, так говорите.

– Ничего мы не хотим, – высоким, дрожащим голосом возразил Леон. – Правда, Тоби, мы…

– Ах ты сволочь! Мало ты меня уделал?

Я потянулся было к нему, попытался схватить, он отшатнулся, и тут я услышал шум. С крыши донесся скрежет, что-то скребло по шиферу, что-то большое – когтями? Лапами?

– А это еще что за хрень? – Я опомниться не успел, как выскочил с террасы в сад. Мягкая земля проседала, скользила под ногами, я почти кричал: – Что это за хрень?

– Где? – Леон бросился за мной, наступил на камень, подвернул ногу, взмахнул руками. – Что?

– Слышишь? На крыше.

– Это птица, – нас догнала Сюзанна, обернулась к дому, – или летучая мышь.

– Нет, смотри. Смотри.

На гребне крыши, возле каминной трубы, притаилось нечто бесформенное, вздыбилось перьями, точно крылья росли прямо из головы, оно шевелилось, собиралось, и движения его были такими выверенно-точными, что я готов был поклясться: это человек. Рафферти следит за нами, гремит, подслушивает, везде и всюду…

– Да какая к черту птица, ты посмотри, она же огромная…

– Это ее тень, Тоби, успокойся ты уже…

– А это что такое, у нее на голове? Что за птица…

– Господи, – простонал Леон, повышая голос. – Господи…

Существо поднялось, растянулось на фоне неба, становясь все выше и выше, за гранью возможного. А потом взмыло в воздух и ринулось к нам.