Ведьмин вяз

– Да дело даже не в этом, – перебила Сюзанна. – Даже если бы я тогда рассказала тебе всё как есть, то в этой ситуации я не стала бы к тебе обращаться. Речь шла про убийство, причем не кого-нибудь, а твоего приятеля. Это крайняя мера, а крайности не по твоей части, разве нет? С вероятностью в девяносто девять процентов ты бы пришел в ужас и принялся убеждать меня, что я принимаю эту историю слишком близко к сердцу, что я не в своем уме, нужно обратиться к родителям или в полицию или просто уехать в колледж…

– В общем, то самое, что ты и говорил сейчас, – сухо заметил Леон.

– Или избил бы Доминика, а это тоже не помогло бы. Взбучкой его уже было не остановить. Он бы только сильнее разозлился, убедившись, что от меня все беды, и непременно отомстил. – Сюзанна холодно посмотрела на меня: – К тому же ты мог все испортить, например, предупредить Доминика. Я не хотела рисковать.

– Не стал бы я его предупреждать. Я вообще не сделал бы ничего такого, из-за чего у тебя могли быть неприятности. Я бы… – Но как именно поступил бы, я не знал.

– Считай, что это комплимент, – сказала Сюзанна. – Не с твоей чистой душой заниматься убийствами. А вот Леон…

– Я даже не сомневался, – перебил ее тот. – Нет, конечно, сперва сомневался, кому охота сесть в тюрьму, но как только узнал, что Сью придумала целый план, сразу же согласился. Жаль, что она раньше не догадалась.

– Да, – кивнула Сюзанна, – учитывая, как он над тобой измывался. Но, если честно, мне это и в голову не приходило. То ли маленькая была, то ли нужно было дойти до предела. А может, оно и к лучшему. Будь я помладше, наверняка бы затея провалилась. Я бы плохо подготовилась, и нас бы поймали.

– А подготовились мы как следует, – подхватил Леон. – Мы тренировались. Помнишь камни, которые привезли для сада камней? Однажды вечером, когда тебя не было дома, а Хьюго пошел на званый ужин, мы набили этими камнями мешок, чтобы весил примерно как Доминик. Потом взяли из сарая веревку, обвязали мешок, перебросили веревку через ветку вяза, я тянул за веревку, а Сюзанна стояла возде дерева на стремянке и поднимала мешок. Вдвоем нам удалось опустить его в дупло.

– Пришлось повозиться, – сказала Сюзанна, – но мы справились. После этого мы каждый день поднимали тяжести, те же самые камни из сада – качали мышцы. И учились обращаться с удавкой. Я много читала о том, что с удавкой нужно обходиться очень осторожно: чуть увлекся – и сломал человеку трахею. Я делала учебные удавки из туалетной бумаги, чтобы они рвались, если вдруг пережмешь.

– Тренировались мы у себя в комнатах, с выключенным светом, – добавил Леон, – чтобы потом суметь проделать все ночью. И в саду, чтобы наловчиться действовать, стоя на траве и камнях. Я тогда научился орудовать ею с закрытыми глазами.

– В саду, разумеется, тоже тренировались ночью, – пояснила Сюзанна. – И не только из-за вас с Хьюго и соседей, но и из-за Доминика. Он и раньше пользовался ключом, нетрудно было догадаться, что воспользуется снова. И нам вовсе не хотелось, чтобы он заявился как-нибудь днем и увидел, что мы упражняемся с удавкой. (Тут Леон фыркнул.) Получилось бы неловко. А в темноте он нас не заметил бы.

– По-моему, он все равно шлялся по саду, – Леон покосился на Сюзанну, – знаешь, пару раз, когда мы с тобой ночью были в саду, я слышал шум. Кто-то ходил по переулку за домом. Что-то скребло по стене, и однажды даже раздался глухой стук. Я тогда ничего тебе не сказал, не хотел пугать – может, это были лисы…

– Я тоже слышала, – согласилась Сюзанна. – И несколько раз утром замечала, что в саду что-то не так. То стулья перевернуты, то на террасе кучки веточек. Даже не представляю, что это было.

– Может, тоже лисы? Или ветер.

– Вряд ли. – Сюзанна сделала глоток вина. – Пару раз я ночью видела его из окна своей комнаты, я тогда вообще плохо спала. Он бродил по саду. Срывал какие-то листья, прутики, а однажды сунул в рот веточку розмарина, пожевал и выплюнул. Заглядывал в окно столовой, дергал дверь кухни.

– Господи, – сказал я. И вся эта дичь булькала и пенилась в каждом углу, пока я мирно спал, счастливый, безобидный и бесполезный. По комнате скользили смутные тени. И почему я не включил свет?

Сюзанна пожала плечами:

– Но тогда мне уже не было до этого дела. На ночь я придвигала комод к двери своей комнаты и не выходила в коридор, если вы уже спали.

– Почему ты мне не сказала? – упрекнул Леон.

– Ты же не сказал мне о том, что слышал шум. Я тоже не хотела тебя пугать. – И мне: – Как только мы всерьез взялись за подготовку, я смастерила настоящую удавку. Не очень тонкую, чтобы не перерезала артерию…

– И ты решила, что для этого идеально подойдет шнурок из моей толстовки.

Она приподняла бровь. Мне захотелось влепить ей пощечину, чтобы это невозмутимое выражение слетело с ее лица и разбилось, сменившись потрясением и болью.

– А разве нет?

– У вас что, своих толстовок не было?