Ведьмин закут

Где‑то в зимней ночи взревели автомобильные двигатели; дальний свет выхватил дорогу, полоснул по темным окнам дома. На дворе ветер ощупывал заснеженные следы: одна дорожка уходила вдаль, вторая шла к крыльцу, а колеи от шин исчезали на глазах.

— Слава богу, — шепнула Марта.

Вой сирен уже слышался за ближайшим поворотом; машины затаились, уставившись на неосвещенный дом. Через некоторое время они с рокотом двинулись в метель, к заснеженным холмам.

Вскоре свет фар исчез вдали; рев моторов умолк.

— Повезло, — сказал Роберт Уэбб.

— Нам — да, а ей — нет.

— Кому это?

— Той женщине, что выскочила из нашего дома. Ей спасенья ждать неоткуда. Кто‑нибудь ее непременно заметит.

— И то правда; я и не подумал.

— Документов у нее нет, а как же без удостоверения личности? Она сама не ведает, в какую передрягу попала. Что будет, если ей придется объяснять, кто она такая и как очутилась в этих краях!

— Верно, верно!

— Храни ее Господь.

Они вгляделись в снежную тьму, но так ничего и не увидели. Кругом царила неподвижная тишина.

— Никому спасенья нет, — сказала Марта. — Куда ни кинь, спасенья нет.

Задерживаться у окна долее не имело смысла, и Роберт с Мартой, протиснувшись под лестницу, постучали в ведьмин закут.

— Лотта! — позвали они. Дверца даже не шелохнулась.

— Лотта, можно выходить!

Ответа не было: ни вздоха, ни шепота. Роберт застучал в дверь костяшками пальцев:

— Эй, ты там?

— Лотта!

— Открывай!

— Вот дьявольщина, заело!

— Подожди, Лотта, мы тебя вызволим. Теперь‑то что!

Чертыхаясь, Роберт Уэбб стал молотить кулаками по стене, а потом скомандовал: «Поберегись!», отступил назад и что есть мочи пнул ногой в стену — раз, другой, третий. Под яростными ударами древесина начала крошиться в щепки. Пробив дыру, он рванул на себя деревянную обшивку.

— Лотта!

Не сговариваясь, они пригнули головы и заглянули в тесный чулан.

На шатком столике мерцала свеча. Библия куда‑то исчезла. Кресло пару раз бесшумно качнулось, а потом остановилось как вкопанное.

— Лотта!

Каморка была пуста. Только свеча по‑прежнему мерцала на столике.

— Лотта! — позвали они.

— Тебе не кажется?…

— Все может быть. Старый дом — и есть старый дом… очень старый…

— Неужели Лотта… она?…

— Не знаю, не знаю.

— Так или иначе, она в безопасности! И на том спасибо.

— В безопасности, говоришь? А куда она пойдет? Разодета в пух и прах, надушена, юбка короткая, туфли на высоком каблуке, шелковые чулки, кольца с бриллиантами, губы накрашены, брови выщипаны — она в безопасности? В безопасности! — передразнил Роберт, вглядываясь в разверстую дыру.

— А что тут такого? Он глубоко вздохнул.

— Женщина с такими приметами? Не она ли пропала в городке под названием Салем[2] в тысяча шестьсот восьмидесятом году?

Держа вырванный кусок обшивки на вытянутых руках, он прикрыл ведьмин закут.

Усевшись под лестницей, они скоротали в ожидании эту долгую, холодную ночь.