Ведьмина Чаша

Виария резко обернулась и жадно поцеловала Себастьяна, принимая его признания в свое сердце и пытаясь сохранить там все то, что было между ними. Рыцарь ответил на ее поцелуй с такой же неистовостью, но все же первым нашел в себе силы разорвать объятия.

— Пора остановиться, любимая. — Начальник королевской стражи ласково провел ладонью по щеке Виарии, словно забирая пролитую слезинку принцессы туда, где ей будет не так одиноко. — Иначе мы зайдем настолько далеко, что мне придется вызвать Киммера на поединок и снова заставить наши народы враждовать. Если сейчас мы разорвем наши отношения, то, может быть, получится разорвать и тот замкнутый круг, о котором ты говорила?

Виария улыбнулась, глядя в лучистые глаза своего рыцаря в последний раз. Ей было грустно, но это была светлая грусть. Странное чувство. И поступок, который она все же должна совершить, странный.

Принцесса сняла с шеи медальон и протянула его рыцарю.

— Это единственное, что осталось мне от матери, бросившей нас с отцом. Я ношу этот медальон долгие годы и теперь хочу, чтобы он был с тобой. Как память о нас. Чтобы каждый раз, когда ты его касался, вспоминал обо мне. А я о тебе, когда по старой привычке начну его искать…

Бирху надоело наблюдать за прощающейся парочкой, и он собрался было идти обратно в лагерь, как вдруг сильные руки зажали ему рот и поволокли прочь от Виарии и Себастьяна.

— Подслушивать нехорошо, Бирх, вам в детстве этого никто не говорил?

— Как и вам, Зарг! Давно здесь стоите уши греете?

— Фу, как вульгарно, Бирх. Выражаетесь так, словно всю жизнь прожили в трущобах.

— Да куда уж мне до того, кто лошадей ест!

Маги двух враждующих королевств шли рядом, обмениваясь колкими стрелами-фразами и как бы невзначай брошенными словами-копьями.

— Помнит еще принцесса, значит, — хмыкнул Зарг, перепрыгивая через поваленное бревно. — А я уже стал забывать. Зачем хранить в памяти всякий мусор?

— Мусор ли? Для вас жизнь не имеет абсолютно никакой ценности, да, Зарг?

— Почему же? Я ценю жизнь как никто другой, — осклабился сарийский маг, не позволяя Бирху растянуться на земле, когда тот поскользнулся на пропитанной утренней росой траве. — И даю выбор всем, кто встречается на моем пути: переходить мне дорогу или нет.

— Какая интересная позиция, — ухмыльнулся маг Элирии, пропуская колдуна Сарии вперед по узкой петляющей тропинке, ведущей в лагерь. — Получается, конь перешел вам дорогу?

— Именно, Бирх, именно! Это тупое животное попыталось меня затоптать! Дважды! Что странно, обычно зверье всякое убегает в страхе. Видимо, посчитало себя достаточно сильным, чтобы вступить в противостояние со мной. Жаль, что я с ним быстро покончил. Раз — и нет его, одни подковы валяются!

— Вас не смутило то, что вы выпили его на глазах принцессы?

— Не смутило. Я дал Виарии бесплатный урок, который она, к сожалению, так и не усвоила. Нельзя недооценивать противника и надеяться лишь на физическую силу. Тот, кто выглядит слабым, может иметь в рукаве такие козыри, что победа вполне может оказаться на его стороне.

— А почему мы идем в лагерь окольными путями? Хотите меня сожрать?

— Вас? Нет, Бирх, разумеется, нет. Вы свидетель наших благих намерений и стремления спасти принца от дракона, зачем мне вас убивать? Вы должны пережить поход целым и невредимым. В обход мы идем совсем по другой причине. Нужно дать Виарии с Себастьяном шанс прийти раньше нас. Чтобы не было лишних вопросов и подозрений.

— Вы знали, что они…

— Общаются? — Зарг попытался изобразить иронию, но его водянистые глаза не передали всю полноту этого чувства. Лишь злость или равнодушие мог выразить таким образом сарийский маг. — Разумеется, я был в курсе вспыхнувшей между ними искры. Я наблюдал зарождение их… любви, если можно так сказать. Презабавное зрелище. Чувство, родившееся вопреки всему и не имеющее будущего. Вашему подопечному не стоит переживать, товар непорчен.

Бирх поморщился от вульгарности сравнения сарийского мага.

— Вам не кажется, что личная жизнь принцессы — не ваше дело? — Элирийский волшебник негодовал. Животное! Настоящее животное! Холодное, бессердечное и приземленное, как червь, копошащийся в земле.

— Мое, и ничье иное. Мы с вами давали клятву, Бирх, помните? Защищать доверенные нам семьи от любых опасностей, которые способны повлечь за собой смерть вверенного нам лица. Себастьян представляет угрозу для здоровья принцессы. Разобьет ей сердце, а она не переживет его поступка и бросится с башни, что тогда? Не буду ли я виноват в том, что произошло? Клятва может воспринимать все именно так.

— М-да, об этом я не подумал. — Бирх задумчиво потер переносицу, словно стряхивая с нее невидимую пыль, которая появлялась только тогда, когда он нервничал.

— То-то я смотрю, вы спокойны, как сытый тролль! Не переживайте понапрасну, Бирх, моя теория вполне может оказаться неверной, но, если ваш подопечный умрет, а вы превратитесь в пепел, значит, я был прав.