Ведьмина деревня

В бессонные ночи девушка изучала записи, которые отыскала. Обе книги: найденная на чердаке и принесённая неизвестными людьми к ней в дом — лежали на столе.

Прочитав в записях старухи, что на воске можно делать отливку, Алёна решила отлить свой сон. Понимая, что он связан с мужем, она нашла фотографию Тимура и поставила на стол.

Потом растопила воск и начала выливать его на воду, произнося слова заговора из найденной книги.

Воск лился тонкой струёй и принимал причудливые формы. Потом Алёна слила воду и стала разглядывать то, что получилось. Ей почему-то пришло в голову, что перед ней холщовый мешок, размером с полчеловеческого роста, а в мешке…

Дальше Алёна смотреть не могла, её накрыла волна боли по всему телу. Казалось, что руки и ноги спутаны, туловище сжато, а снаружи идут удары… Далее пришло ощущение, что она взлетает и больно падает на разные части скрученного тела.

Вскрикнув, девушка вышла из этого состояния, но ещё долго чувствовала струящуюся по телу боль. Алёна боялась признаться себе, что это было. Ведь провалившись в отлитую фигуру, она уловила знакомый запах, это был запах Тимура…

Всю ночь она не находила себе места. Хотела пойти к родителям мужа, в военкомат, но понимала, что ей никто не поверит, только подумают плохо о её здоровье. Да и найти Тимура по тому, что она почувствовала, было невозможно.

Потом она решила обратиться к ведьме в соседнем селе или дойти до селения лесных жителей и попросить их о помощи. Алёна была уверена, Тимуру нужно помочь. Но как это сделать, она не знала. И что она могла, находясь в другой стороне за многие километры от любимого? Она могла лишь чувствовать его боль, и от бессилия что-либо сделать ей становилось плохо.

Танюша заворочалась в своей кроватке. Алёна подошла к дочери и увидела смотрящие на неё открытые ясные глазки. Они были так похожи на глаза её отца. Девочка поморщилась, будто ей тоже было больно.

— Всё хорошо? — с тревогой спросила Алёна, гладя животик малышки

Танюша наморщила носик, но плакать не стала, посмотрела на маму совсем не детским взглядом и заснула вновь.

А Алёна продолжала тревожно ходить по комнате. Она взяла книгу, где был описан обряд возвращения пропавшего, он был в той книге, что ей принесли. Перечитав ещё раз, она почувствовала дрожь по всему телу. Разумом она не верила, что это сработает. Но бездействие сводило её с ума.

Представив на секунду, что муж на самом деле живёт в таких условиях, Алёна хотела испробовать все способы, пусть самые странные и невозможные, но доступные ей.

Проводить ритуал в присутствии дочери было нельзя. И Алёна решила, что после следующей смены не будет брать Танюшу на ночь к себе, а попросит свекровь последить за девочкой, и проведёт обряд. Ещё раз проверила, что у неё готово всё необходимое; даже Луна прибывала и в ближайшие дни должна была стать полной.

Когда девушка приняла это решение, ей вдруг стало легко. Хотя её страшили те действия, что надо было сделать.

А ещё в ней проснулась ненависть к тем людям, что удерживали её мужа. То, что Тимур в плену, Алёна не сомневалась. Судорожно перебирая страницы, она искала проклятья для врагов. Внутри поднималась буря. Девушка чувствовала себя будто одержимой.

Разливавшаяся злость требовала стереть в порошок нелюдей, что терзали Тимура. Внутри нарастало напряжение. Оно было гораздо больше, чем волна, что накрывала её в разговоре с Аней, после которого на ту посыпались неприятности.

Алёна радовалась этому состоянию, надеясь, что её ненависть докатится и до далёкой страны. Одновременно она понимала, что может злиться сколько угодно, но есть обстоятельства, которые сильнее её.

Найдя в книге обряд «извести врага», она жадно вчитывалась в него. Но описание не нравилось. Старуха, чьи записи листала Алёна, предлагала пойти на кладбище и зарыть там с определённым наговором вещь ненавистного человека.

От одного прочтения девушке стало нехорошо. Да и вещей захватчиков у неё не было. Даже образов их она не видела. От этой книги веяло холодом, будто Алёна стояла на ветру посреди кладбища.

Девушка отложила записи и взяла книгу с обрядом на возвращение. Эта книга была другой. Более тёплой по ощущениям. И при её чтении девушку не захлёстывала волна злобы.

«Как странно, — думала она, — в обеих книгах описаны ритуалы, но от одних мне страшно, от других тепло».

Вернувшись со следующей смены, Алёна не пошла за дочкой. Ещё когда оставляла Танюшку, она предупредила об этом свекровь, сказавшись больной. Поцеловав макушку девочки, Алёна прошептала, что скоро они будут вместе с папой и надо немного подождать.

Всю смену она думала только о предстоящем ритуале. Руки аж сводило от прибывающего в них напряжения. Алёна стряхивала пальцы, сжимала и разжимала их, но они всё равно ныли, будто она таскала тяжести.