Ведьмина деревня

— Ждала, конечно, ждала, — быстро ответила Алёна, — я долгое время жила у твоей мамы, потом вернулся отец, и мы с Танюшкой переехали сюда, а прошлую зиму опять у твоих были.

Мужчина смотрел на неё, не понимая описываемых событий.

— Они тоже очень ждали тебя, — продолжали девушка, — ты заходил домой?

Тимур покачал головой.

— Я не хотел пугать детей, — проговорил он, слова давались ему с трудом.

— Твои сёстры уже подросли, и братья совсем большие, — ответила Алёна и вдруг спохватилась: — Надо ведь сообщить твоим родителям!

Мужчина подошёл ближе к ней и положил руку на предплечье. Девушка заметила, что второй рукой он почти не шевелит.

— Расскажи мне, где ты был? Что с тобой случилось? Как ты смог вернуться? — попросила она.

Тимур молчал, Алёна чувствовала, что он подбирает слова.

— Мы попали в плен, — наконец сказал он, — я потерял счёт времени, находясь там. А недавно нас освободили.

Девушка жадно слушала каждое слово, пытаясь уловить в голосе мужа знакомые нотки: их было очень мало.

Тимур хотел что-то сказать, но в этот момент дверь распахнулась. Мужчина резко повернулся и скользнул к стене в тёмной части комнаты.

Алёна тоже испуганно оглянулась, она не ждала никаких гостей: а увидев маму мужа, облегчённо выдохнула.

Женщина искала глазами фигуру сына и, найдя, кинулась к нему, обняла, не обращая внимания на искорёженные тело и лицо. Она гладила его голову и плечи, а по щекам текли слёзы.

Тимур, заключённый в объятья матери, казалось, не дышал. Потом аккуратно обнял мать одной рукой и тяжело сглотнул.

Алёна не знала, откуда свекровь узнала о возвращении сына, и корила себя за то, что не смогла вот так открыто, по-женски встретить мужа.

«Она не знает о проведённом мной ритуале, — подумала девушка, — поэтому считает спасение Тимура счастливым исходом. А я…»

Алёне страшно было себе признаться, что, увидев Тимура, она решила, что видит призрака. Муж порой снился ей по ночам, она даже видела какие-то картины его глазами. Природа и люди с закрытыми лицами были ей незнакомы, и после пробуждения девушка убеждала себя, что она это всё придумала. Но одна и та же обстановка повторялась из одного сна в другой. И только в последнее время эти сны прекратились.

Увидев Тимура живым на родной земле, она не могла поверить, что это на самом деле он.

Свекровь продолжала плакать и гладить лицо сына.

— Что они с тобой сделали, — шептала она. — Тимур, сыночек, скажи мне что-нибудь…

— Я вернулся, — хрипло проговорил мужчина, и Алёна наконец уловила знакомые нотки в его голосе.

Свекровь обернулась к Алёне.

— Когда ты ушла, моё сердце было неспокойно, — сказала она, — а тут ещё соседка прибегает, крестится, говорит, что видела, как человек в военной форме, чем-то похожий на Тимура, шёл по деревне. Бледный, как… — она замолчала на полуслове, не передав слов соседки полностью. — Я не могла сидеть дома, пошла к вам. Тимур, ты когда вернулся? — обратилась она к сыну. — Что с тобой было всё это время?

— Меня обменяли примерно месяц назад, потом я лежал в госпитале, нельзя было перевозить. И вот недавно вернулся. Я попросил командование не сообщать родным, хотел сам приехать, на своих ногах прийти, — сказал Тимур.

Слёзы продолжали течь по щекам матери.

— Что же они с тобой сделали, изверги! — бормотала она, осматривая безвольно висящую руку сына.

Мужчина не ответил. Он смотрел на Алёну. Она подошла ближе и обняла их обоих, свекровь и мужа. Почувствовав плотность их тел, она наконец начала верить, что к ней вернулся муж. И ей это не снится и не кажется. Страх расплаты за проведённый обряд отпустил её сердце.

Потом она накрыла стол, достала всё, что было в закромах. Свекровь звала их домой, но Тимур отказался идти через всю деревню в родительский дом.

— Не хочу я никого видеть, — сказал он, — и пусть на меня никто не смотрит.

— Как там дети одни? — с тревогой спросила Алёна.

— Старшие присмотрят, я велела, когда к вам побежала, — ответила свекровь.

— Я схожу за дочерью, — проговорила девушка, борясь с желанием остаться рядом с Тимуром и необходимость проверить Танюшку.

Алёна боялась, что если она уйдёт из дома, то муж опять пропадёт, а его возвращение окажется сном. Она усиленно щипала себя за руки, но Тимур никуда не исчезал.

— Иди, — согласилась свекровь, — возьми продуктов из погреба, надо солдата накормить. Да отцу обо всём расскажи, если уже домой вернулся. Детям пока не надо, — тихо добавила она.

Алёна накинула пальто и, оглянувшись на мужа, сидящего на стуле за столом, быстро выскользнула в осенние сумерки. По деревне она не шла, скорее бежала, пока не запыхалась.

Зайдя во двор свекрови, она услышала детский плач. Материнское сердце сразу определило, что плачет Танюшка.

Девочка сидела на кровати, закрыв лицо руками. Вокруг стояли другие дети и пытались её успокоить. Сестрёнки протягивали кукол, братья, которые были постарше, старались узнать, что случилось.

Как только Алёна вошла в комнату, Танюшка бросилась к ней. Её ма́лёнькое тельце тряслось.

— Всё хорошо, моя хорошая, — зашептала мама, — всё хорошо, я рядом… и не только я…