Ведьмина деревня

Да и сам Тимур её беспокоил в последнее время. После выхода из больницы он был тихим, вспылит порой, чего раньше с ним не случалось, но потом извиняется, обнимает Алёну и испуганную Танюшку, и все нормально.

Но вот уже неделю он с неохотой пил таблетки, которые прописал ему врач. Алёна чётко помнила, что доктор говорил, что эти препараты теперь с Тимуром на всю жизнь и израненная нервная система не справится без них.

Не просто же так после операции его с травматологии перевели на специальное отделение, где не было посещений. Почему так сделали, Алёне никто не сказал, но тон врача при выписке был безапелляционным: успокоительные прапараты обязательны.

И Алёна очень боялась, что если Тимур перестанет их принимать, то его вспышки гнева и необоснованной агрессии начнут случаться чаще — и неизвестно к чему приведут.

Одним субботним утром, когда она готовила завтрак для своей ма́лёнькой семьи, Тимур категорически отказался принимать таблетки и демонстративно выкинул их за окно.

— Что ты делаешь? — воскликнула Алёна. — Ты же знаешь, какие они дорогие!

— Я мужик, а не бабка старая, чтобы на таблетках сидеть, — зло ответил муж, — и с головой у меня всё в порядке. Не надо из меня инвалида делать.

— Тимур, я хочу как лучше, — ответила Алёна, — ты помнишь, что сказал врач? Эти препараты нужны в первую очередь для твоего спокойствия.

— Я спокоен! — рявкнул мужчина.

Танюшка вздрогнула и прижалась к Алёне.

— Не трону я вас, что жмётесь, — сказала Тимур, увидев это, — но и гадость эту больше пить не буду. Мне с мужиками даже не выпить из-за неё, потому что голова начинает адски болеть.

— Вот почему ты решил бросить, — сказала Алёна, — а ты о последствиях подумал? Мужики-то и дальше пить будут, а с тобой неизвестно, что случится.

— Не учи меня жить, — грубо ответил муж и, накинув тулуп, вышел на улицу.

Только хлопок двери был его прощанием.

Танюша так и стояла, прижимаясь к матери. Алёна кусала губы.

«Не хочешь так принимать, буду в пищу размалывать, — подумала она, — только как с алкоголем совместить? Он же пить будет и сразу поймёт, что не просто так ему плохо».

Слегка отодвинув дочку, Алёна потянулась к своей книге с травами. Там были даны сборы и заговоры на отворот от пьянства. Девушка не очень верила, что это поможет, но выбора у неё не было.

Найдя нужный сбор, она приготовила всё, как надо, и решила подливать его Тимуру в чай, а таблетки растирать в порошок и добавлять в пищу.

Внутри было неспокойно от задуманного. Она непроизвольно взглянула на то место в комнате, где дочь видела бабушку. И ей показалось, что оттуда пришло одобрение.

Тимур вернулся за полночь, совершенно не стоя на ногах. Алёна заранее отвела Танюшку к свекрови, понимая, что ничего хорошего вечером не будет. Та взяла ребёнка без единого слова, да и Танюша, любившая проводить выходные с мамой, в этот раз спокойно осталась у бабушки.

Мужу было совсем плохо. Алёна давала ему воду и добавляла в неё тот отвар, что сделала. В книге было написано, что его можно и с похмелья. Тимуру было особенно плохо после этой воды, но девушка не собиралась его жалеть.

Раз за разом Тимур очищался от выпитого, а Алёна невозмутимо давала ему специальную воду. Вкус он не разбирал. А наутро не смог встать, такая слабость была после вчерашнего. Мужчина немного виновато смотрел на жену, но молчал.

Порошок в пищу в этот день Алёна решила не добавлять, боясь последствий. Но на следующий день начала выполнение своего плана.

Чай с нужными травками маскировала мятой и чабрецом, против такого Тимур не возражал. Таблетки крошила. Чувствовала себя предательницей, но отступать не желала.

Муж ещё несколько раз пробовал пить с мужиками, и каждый раз это заканчивалось всё хуже. Однажды даже пришлось фельдшера вызывать, так как Тимур схватился за сердце. Алёна испугалась, что это она мужа потравила.

Зато пришедшая фельдшер хорошенько отругала больного, сказала, что с его нынешним здоровьем ему не то, чтобы пить — нюхать нельзя.

— Ты зачем в плену выжил — чтобы здесь погибнуть? — прямо спросила она его. — Тебя родители да жена с дочкой зачем дожидались, чтобы здесь на кладбище ходить? Ты на других мужиков не смотри: они и капли твоего не испытали. Дураков себя загубить много, а спасать кто будет?

Алёна не знала, что подействовало на Тимура — слова фельдшера или страх за свою жизнь, которую он так нежданно отвоевал у тётки с косой, но пить он стал намного меньше. И даже согласился принимать выписанные препараты. Не полностью, но хотя бы половину. Чтобы сохранить за собой последнее слово.

В ответ Алёна твёрдой рукой разминала оставшуюся часть и замешивала в пищу. Строго следила, чтобы к ней не прикасалась Танюшка. Но девочка будто чуяла, что папина тарелка таит опасность, и никогда к ней не притрагивалась.

Как-то Тимур спросил, почему Алёна готовит ему отдельно: она соврала, что у Танюшки непонятные высыпания на коже, и фельдшер рекомендовал исключить несколько продуктов.

— И сама я с ней ем, чтобы девочке не обидно было, — как можно беззаботнее сказала жена.