Ведьмина хижина

Когда Ликке едва исполнилось девять месяцев, и она начала делать первые робкие шаги в этом огромном неизвестном мире, страшный ураган принес со стороны моря невиданных насекомых. Размером они были с кулак Пака Тринога, имели длинный хоботок, вроде комариного, и жужжали так, что в округе от испуга выли собаки. Пара таких тварей залетела в комнатку малюсенькой Ликки и хаотично закружили по комнате, сбивая с полок игрушки, а со стен картины. Когда в комнату ворвался перепуганный Пак Триног, то увидел, что Ликка преспокойно сидит на табуретке и наблюдает за насекомыми с выражением крайней заинтересованности. Больше всего в тот момент она походила на кошку, которая готовится поймать мышь и уверена, что та от нее уже никуда не денется…

В пять лет, гуляя во дворе, Ликка поспорила с одним задорным мальчиком (который ей ужасно нравился), что сможет забраться на высокое дерево и прыгнуть оттуда в самодельный бассейн, прямо в жирную коричневую грязь. И забралась. И даже почти прыгнула, но тут появился отец и всыпал детишкам по первое число.

А в одиннадцать лет Ликка поплыла с отцом на рыбалку, да так далеко, что не было видно полоски земли на горизонте — одна водная гладь кругом. И когда у отца повело удочку и там, под лодкой, в прозрачной голубизне морской воды, вдруг появилось что-то огромное и темное, когда вокруг лодки вдруг взбухли барашки белой пены, а лодку начало швырять из стороны в стороны — даже тогда Ликка не испугалась, а, наоборот, заразилась от отца этим странным азар-том охоты. В тот день они не поймали самую большую в мире рыбу, но Ликка не оставила надежды когда-нибудь снова сплавать далеко в море и отыскать ее.

В общем, Ликка росла бесстрашным ребенком, и напугать ее вряд ли смогли бы ночные тени по углам комнаты, папин ремень или лягушки на крыльце после дождя. Но в тот момент, когда она увидел, что ведьмина хижина испарилась — страх все-таки окутал ее легким прозрачным одеялом.

Прежде всего, Ликка испугалась за Челму Сытконош. Ведьмы поблизости не было, а значит, она вполне вероятно могла испариться вместе с хижиной! Ликка поднялась на ноги и побежала к поляне. Ворон сидел в центре круга примятой травы и наблюдал за девочкой с укоризной.

Обежав поляну несколько раз, Ликка остановилась и как-то робко и неуверенно крикнула в лесную чащу:

— Ау!

Лес отозвался привычным шумом листьев.

— Ау же! — крикнула Ликка в отчаянии, — куда же вы делись? Настоящие ведьмы не должны пропадать просто так!

— Много ты знаешь о настоящих ведьмах! — Донеслось с поляны.

Ликка обернулась, но никого, кроме ворона, не увидела. Логично было предположить, что с ней разговаривал именно он.

— Я так и знала, что ты говорящий ворон! — Заявила Ликка, подходя ближе.

Ворон вертел головой, будто не понимал.

— Если ворон живет у ведьмы, он обязательно должен обладать какой-нибудь волшебной силой! Как правило, вороны разговаривают.

— Ну, не всегда. — Сказал ворон. Клюв открывался и закрывался у него с невероятной быстротой. — Иногда вороны служат для того, чтобы просто устрашать население близлежащих деревень.

— Но ведь ты же разговариваешь! — Победно заявила Ликка.

— Это не ворон разговаривает, это я разговариваю. — Сказал ворон, и Ликке послышались знакомые нотки в скрипучем вороньем голосе.

— Челма Сытконош?

— Она самая. — Отозвался ворон, — Когда одна невнимательная девчонка совершила какое-то заклятие, я успела переместить свою Сущность в ворона, чтобы остаться на этом свете и не исчезнуть где-то в коридорах уменьшающейся хижины.

— Уменьшающегося? — Ликка ничего не понимала.

— Именно, — сварливо заметил ворон (то есть, Сущность), — вот, посмотри сюда.

Ворон расправил крылья и отошел в сторону. Ликка же с удивлением обнаружила на земле ведьмину хижину. Размером она была с гриб. Да и формой походила. Ликка присела на корточки. Все у хижины оказалось на месте — и крохотные оконца и пузатая кирпичная труба и крыльцо с изогнутыми перильцами. Все сохранилось до единой мелочи. Даже клочки мха на крыше — маленькие-маленькие.

— Как же это так?

— Интересный вопрос, — отозвался ворон (то есть, Сущность), который взлетел на ветку ближайшего дерева и, подняв одно крыло, чистил перышки. Это не мешало говорить ему голосом Челмы Сытконош внятно и громко, будто она стояла прямо здесь, перед Ликкой.

— Хотелось бы и мне знать, каким образом ты умудрилась наколдовать что-то в моей хижине. — Проворчала Ведьмина Сущность.

— А вы сами где? Тоже там? В хижине?

— Естественно. Где же мне еще быть? В своей комнате.

— Как же это так?..

— Будешь задавать много вопросов, уважаемая Ликка Триног, не стать тебе настоящей ведьмой! — Отозвалась Ведьмина Сущность. Ворон, вдобавок, так грозно покосился на девушку, что ей стало не по себе.

— Но это же очень важный вопрос, — собравшись с мужеством, сказала Ликка, — вы не можете оставаться маленькой на веки вечные.

— Твоя правда, — согласилась Ведьмина Сущность, — сделаем так. От центра поляны, вот где сейчас стоишь, двенадцать шагов прямо, потом семь направо и еще девять налево.

— И что будет?