Ведьмина печать. Ловушка для оборотня (СИ)

— Пройдем по пролеску, потом минуем затопленную низину и выйдем к броду, а там рукой подать до деревни, — предупредил Сар и, подойдя к ветвистому дереву, усадил тетушку на одну из веток. — Сделаем привал и двинемся дальше.

Вымокшая и продрогшая Анка уселась на холодный, сырой бурелом поодаль. Теперь она сомневалась: дойдет ли до конца? Стало страшно. Уставшая, она в оцепенении сидела и смотрела, как с ветки капает вода, и не видела, как Сар развязал ремни, удерживающие Аолу, усадил ее рядом с матерью, и отошел от них. Только когда присел рядом, равнодушно покосилась и отвернулась.

«Шел бы!» — рассердилась, но неожиданно его рука легла на затылок и повернула ее лицом к нему.

— Возьми себя в руки, — произнес над ухом. Анка поджала губы, вскинула голову и снова отвернулась. — Ты утверждала, что она тебе не соперница, что изменилось?

— Сдался ты мне!

— Сдался. Это знаешь и ты, и я.

— Ошибаешься. У тебя есть Аола — будьте счастливы!

Сар резко схватил ее за капюшон, намеренно прихватив и волосы, и вновь повернул к себе.

— Ты знаешь, что мы с ней разные.

— Знаю, — прошипела Анка, — но быть грелкой для тела — не желаю!

— Дура! — рявкнул Сар.

— Топай к своей милой невесте, вон как косится! Того гляди, зарыдает!

— Имея мужа, что ты хочешь от меня? Это он должен о тебе заботиться!

— Вот вернусь домой и будет!

Обменявшись гадостями, они разошлись.

Оули, наблюдая за перепалкой Аны и Сара, наклонила голову к дочери.

— Дразня ее, ты причиняешь боль ему. Смотри, он пошел к ней первым.

— Глупый!

— И я была глупой, когда встретила твоего отца. Но не жалею об этом.

— Но отец не был приманкой!

— Но его влечет к ней.

Им пришлось замолчать, когда подошел Сар.

— Аола, я знаю — она тебе не нравится, но начинать ссору сейчас — глупо, — укорил он мягко и отошел.

— Я глупая?! — возмутилась Аола. — А сам-то! В капкан рвешься!

— Возможно, все мы сейчас поступаем не по разуму, — утешила Оули дочь.

— Я за него волнуюсь!

— Я тоже. Но он взрослый мужчина, и сам выбирает путь. А мы можем лишь предупредить, ведь нельзя заставить течь реку вспять…

Вернулся Асаар с корягой-посохом. Окинув всех хмурым взглядом, подошел к Аоле, усадил вновь на спину, взял тетушку за руку и, окликнув Ану, двинулся дальше.

«И зачем мне такой мужик, если рядом с ним приходится надеяться только на себя?» — пылала гневом Юлиана, стараясь вступать след вслед за Асааром. Ей хватило одной топи, чтобы понять: ей тоже срочно нужна палка. Но как только нашла подходящую, Сар окинул ее насмешливым взглядом, и Анка едва сдержалась, чтобы не огреть его по макушке дубиной.

«Сволочь! Поиздевайся еще!»

Когда спустились в низину, оказалось, что тут вода доходила Асаару до бедра. И теперь прокладывать дорогу и нести женщину в подмышке было опасно: поскользнись он, тетушка резко уйдет головой под воду и захлебнется.

Юлиана приготовилась, что ей сейчас придется тащить Оули, неприязни к которой у нее почти не было. Однако она собиралась преподать Асаару урок.

— Нет стыда в том, чтобы просить помощи! — напомнила ему.

Он резко обернулся.

— Нравится издеваться?!

— Так ты издевался надо мной? — поддела его.

— Я не женщина!

— Но ради женщины можно поумерить гордость, — глаза Аны сияли возмездием.

Асаар думал: она начнет издеваться дальше, но к его удивлению, не стала этого делать. Просто подошла к Оули, осмотрела ее снисходительно и повернулась спиной. Тетушка посмотрела на Сара, он кивнул, и, тяжко вздохнув, женщина начала карабкаться на ее спину.

Когда тетушка обхватила руками Анку под грудью, покраснела. Сдвинула руки вниз, но так было неудобно, подняла выше — неприлично.

— Держитесь уж, — дерзко хмыкнула Анка. — Отцепитесь, нырять в воду не буду!

Асаар не сводил с нее глаз, прожигая взглядом, и тогда она повернулась к нему боком, приставила к голове пальцы, изображая рожки, ногой ударила землю, как катимал бил копытами, и изобразила ржание.

Сар зло прищурился, не понимая: издевательский сарказм относился к нему, к ней или к ним обоим? Но в отместку шлепнул ее ладонью по заду и крикнул: «Пошла!» Зато теперь он был уверен: она не из тех, кто молчит и делает подлости исподтишка.

Тонкокостная Оули была легкой, но, стесняясь прикасаться к Юлиане, плохо держалась и постоянно съезжала, ерзала. Анке это так надоело, что она подсадила женщину и сцепила ее пальцы замком на своей груди. Они обе вымокли и замерзли, но когда в унисон застучали зубами, попытались крепче стиснуть челюсти, однако скрыть дрожь тела не смогли. В таком гордом молчании и миновали низину.

Как Асаар залез на отвесный скользкий обрыв, Анка так и не поняла, но обрадовалась, потому что брести в воде по бедра к пологому склону пришлось бы далеко. Выбравшись сам, он следом вытянул из воды тетушку и ее.

— За поворотом брод! Минуем его, и все! — кричал Сар, перекрикивая рев реки, что доходил до ушей даже сквозь шум дождя. Но когда Юлиана увидела воочию, что им предстоит пересечь, ей стало дурно.

— Мы не переберемся через нее! — с отчаянием в голосе крикнула, взирая на быстро несущуюся воду, будто бы кипящую под ливнем.

Асаар самодовольно осклабился.