Ведьмина поляна

Хладоносец, по которому команда Могуты ударила первой, накренился на левый борт и практически выбыл из строя. С десяток хладунов и столько же матросов с него суетились в воде, пытаясь подняться на борт и не помышляя о сопротивлении. По заливу разносились крики о помощи, команды и еуродская ругань.

Всплыли два лопотопа, очевидно, получившие серьёзные повреждения в результате атаки эсминцев глубинными бомбами.

Толчея кораблей усугубляла панику, что оказалось на руку подводникам. Их почти никто не искал, судя по отплывающим баржам. Лопотоп Могуты, сделав хитрый манёвр под хладоносцем, оказался в чистой воде, между несколькими кораблями. За ними виднелся гигантский корпус ещё одного хладоносца, за которым маневрировали два таких же монстра, ворочаясь среди «эсминцев» и «фрегатов» (по оценке Максима), имевших мортиры и, как оказалось, камеры с хладунами. Если хладоносцы несли до пятидесяти камер, то корабли поменьше тоннажем от двух до пяти. Один такой начал заходить в борт подлодке, и сотник крикнул:

– Залп по правому!

Хладуны подводников дружно плюнули «суперморозом».

Удар пришёлся аккурат по носовой мортире «фрегата», превращая в мёрзлые глыбы и её расчёт, и хладуна, вылезшего из носового подпалубного отсека.

Но радоваться удачной атаке было недосуг. Сразу пять «фрегатов» и «эсминец» обратили внимание на всплывший лопотоп росичей и повернули к нему. Бахнула мортира одного из них. Бомба с шипением вонзилась в воду за кормой лодки, обдавая людей фонтаном воды.

– Беглый огонь! – рявкнул Могута, заставляя своего хладуна плюнуть на «фрегат». – Выбирайте цели самостоятельно!

Начали «стрелять» и остальные хладуны, подчиняясь наведению «операторов»: выбирали наиболее опасные суда. В течение минуты, пока лодка маневрировала, избегая сближения с противником, удалось обездвижить два корабля и ближайший хладоносец. Однако противник имел колоссальное боевое преимущество, и бомбы из мортир, а также редкие пока плевки хладунов ложились всё ближе, так что в какой-то момент Максим понял, что росичи на краю гибели.

– Уходим! – сипло выкрикнул он.

– Всем вниз! – отреагировал Могута.

Но погрузиться лопотоп не успел.

Одна из бомб рванула рядом с ним, едва не проломив корпус и окатив людей на палубе кипящей водой. А перед ней вырос нос хладоносца, на котором выстроилась шеренга хладунов численностью в двадцать экземпляров.

Собственные хладуны лодки в это время замешкались, не подчиняясь командам людей, и Максим похолодел, сообразив, что у них кончилась «слюна».

Он всегда считал себя «трусом по необходимости», предпочитая избегать проблем когда только это было возможно, но никогда не покидал поля боя, не отступал и сопротивлялся до конца, если уж не было выхода. Так и в этот момент он не сдался, сдвигая внутри себя ограничитель скорости – сознание. В душе поднялась настоящая буря, и молодой человек даже моргнуть не успел, как телом овладела «бессознанка», обрабатывающая информацию намного быстрей сознания.

Светящаяся галочка прицела легла под форштевень главного корпуса хладоносца. С браслета слетело кольцо призрачного света и вонзилось точно в нос, зацепив разрезанную носом волну. В корпусе корабля образовалась рваная дыра диаметром не меньше десяти метров, и хладоносец с ходу зарылся носом в воду, сбрасывая с палубы хладунов, матросов и обслугу мортир, как через голову сбрасывает из седла жокея внезапно затормозивший скакун.

Корабль сразу осел на несколько метров, вбирая в себя тонны воды.

Волна от его погружения понеслась к лопотопу, с силой ударила в «морду кита», и все, кто находился на палубе, посыпались в воду.

Максим мог бы уберечься, упав в развёрстый кормовой люк, так как в состоянии экстраскорости рассчитывал ситуацию в течение долей секунды и мог предвидеть собственные действия. Но вместо этого он прыгнул к Любаве, схватил её в охапку, и в воду они нырнули одновременно. Мало того, вынырнув на поверхность, он увидел борт надвигавшегося «эсминца», фигуру хладуна на палубе, и на инстинкте, не думая, выстрелил из браслета ещё раз.

Хладун исчез вместе с частью борта и мортирой за его спиной. Плюнуть на вынырнувших людей он не успел.

– В лодку! – послышался голос Могуты.

Максим влез на раскачивавшуюся палубу лопотопа первым, помог взобраться Любаве, потом Сан Санычу. Сотник влез сам. Малята пытался вести себя принципиально, то и дело соскальзывая и злясь на себя за это, но в конце концов вцепился в протянутую руку военкома.

Огляделись, пропитанные водой как губка. Ни один хладун не всплыл, к тому же Сан Саныч потерял свой карабин, а Малята – автомат, и обороняться дистанционно теперь было практически нечем.

– Ты спасаешь меня в очередной раз! – шепнула Любава.

– Да хоть всю жизнь, – отшутился Максим таким же шёпотом.

– Вниз! – Могута с кашлем выплюнул воду. – Ныряем!

Но было уже поздно. Несмотря на тонувший рядом хладоносец, остальные корабли эскадры собрались в кольцо вокруг болотоплава и нацелили на него все мортиры и ряды хладунов. Лишь один носитель этих стрелков холодом медленно выходил из залива, не принимая участия в битве.