Ведьмина сила

Достав из сумки планшет, я набросала письмо. Он точно не спит и сидит в наблюдательских базах данных… Ответ пришел через пять минут, едва я выпила остывший чай. И раз обошелся без привычно ворчливого «хоть бы сказала, что скучаешь», значит, начальство загрузило. А скучать мне некогда, разве что немного… Сколько я уже в своей последней «командировке»? Лет пять как. Разные города, неприятные дела… Почти привыкла. Редкие рваные встречи с семьей, короткие поздние звонки и столь же редкая переписка. И осталось командировке меньше тринадцати дней, и только бы дожить… Написав в ответ кроме «спасибо» столь любимое им «скучаю», получила смайлик с очень сомневающейся мордашкой и улыбнулась. Да, некогда…

Пролистывая документы и прислушиваясь к участившемуся пульсу «кота», я морально готовилась к допросу, когда на панели задач замигала аська. «Царь, очень приятно, царь!», он же Павел Сергеевич, он же мое непосредственное начальство.

«Маргарита, что в городе?» — спросил без прелюдий.

«Плохо. Предвестников больше обычного. Уже тринадцать особей», — о бесе я своевольно умолчала. Имею право.

«Защитники же украдены — амулеты, что всегда сторожили холмы и впитывали силу выплеска. И ты знаешь, кто стоит за кражей, — соратники Ехидны. Сейчас силу забирать некому, и она приводит сюда многих лишних, — заметил начальник. — Помнишь, что защитники на тебе? Их нужно вернуть на место перед выплеском. Обязательно».

«Помню, — ответила сухо и внутренне сжалась в ожидании естественного вопроса.

«Что Ехидна?»

«Не подает признаков жизни. И смерти. Похоже, пока ее нет в городе», — хотя ожоги болели… но они постоянно болели. И пока привычно. Как всегда.

«Заклинатели в помощь будут, а еще…»

«Не надо, — перебила я. — Мы с вами затеяли грандиозную аферу, Павел Сергеевич. Слишком серьезную для непосвященных зрителей. Сама справлюсь».

«Аферу… Слово-то подобрала… — он не пользовался смайликами, но сейчас точно ухмылялся в седые усы. — Будь по-твоему. Но помощь понадобится — не медли. Заклинателей направлю. Но пока они собираются, не забывай, что ты ведьма. И приносила клятву защищать людей. Появится нечисть — работай и с ней, не жди заклинателей. Бывай… соучастница».

Я тоже ухмыльнулась. Отстучала «Доброй ночи», закрыла окно аськи и прислушалась к сердцебиению «кота». Скоро очнется… Надо поесть, пожалуй. Палач на допросе голодным — и злым — быть не должен.

В холодильнике среди рядов заготовленных зелий и несъедобного вида ингредиентов нашелся только вчерашний салат и случайный беляш. И то хлеб… Сунув беляш в микроволновку, я съела салат у окна, глядя на скромные весенние звезды. Итого на всё про всё — дней десять… И в душе неприятно засвербело нервное предвкушение. Дней десять…

Всю жизнь я ждала это время, и верила, что справлюсь… И где она теперь, былая вера?.. Когда очень долго и упорно идешь к заветной цели, забываешь, с чего всё началось. Целью становится дорога — и каждый новый шаг, и каждый следующий день, в котором надо выжить. А зачем — и за что — борешься… забывается. Теряется в вихре прожитых лет. Растворяется каплей терпкого яда в тонне воды. И однажды напоминает, едко и горько, что ты ни к чему не готов, несмотря на годы учебы, тренировок, поисков и размышлений.

Бес заворочался. Я неспешно доела беляш, допила чай, подмела за «скорпиошкой», выбросив в ведро два совка песка, и помыла посуду. И, остановившись в коридоре, придирчиво изучила собственное отражение в зеркале. Узкое, невыразительно-бледное лицо, холодные черные глаза, рыже-русые волосы — в гладкой прическе с ровным пробором и строгим пучком.

«Ох, и ледяная ж ты, Маруся, — с осуждением заметил при первой встрече у дверей морга незабвенный Анатоль Михайлович. — Хуже моих пациентов. Не по-женски и не по-людски это». И очень эпично напомнил, что я не только темная ведьма на конспиративном задании, но и женщина, и человек. Эпично — и так не вовремя… Пожалуй, курить он тоже завтра же бросит. На здоровье.

«Кот» сидел у решетки и злобно стегал по полу тремя хвостами. Судя по квадратным отпечаткам на седой безусой морде, он пытался взять преграду нахрапом, но не сложилось.

Я пододвинула стул к «темнице» и села. «Гость» утробно зарычал.

— Брось притворяться и говори, — попросила я спокойно на бесовском. — Кто тебя вызвал? Таким, как ты, нужна кроличья нора и прямой, широкий путь сюда. И призывающий — тот, кто окликнет и откроет дверь.

— С-сила… — прошипел он, сверкнув желтыми «зеркалами» глаз.

Уже прозрел, надо же. Поразительная регенерация даже здесь, в ловушке, забирающей большую часть силы.

— Лжешь, — я улыбнулась. — Только вы из всей нечисти и умеете лгать, но я слышу. Здесь ваши сердца, даже во временном теле, подчиняются не вам, а законами мира. И ускоряют ритм при лжи. И в страхе. Родной пульс — двадцать, а сейчас — все шестьдесят. Значит, врешь и боишься. Говори, кто вызвал. Бесы в мире мертвых обитают слишком глубоко, чтобы прийти самостоятельно. Даже сюда. Кто?

«Кот» ощерился, оскалил желтые клыки.