Ведьмина внучка (СИ)

— В роддоме? — Мила внимательно смотрела на мать, отслеживая её эмоции.

— Мил, ты мне чего тут за допрос учинила? Родила, вырастила, в люди вывела, что ты хочешь узнать. Говори прямо, не юли, — Галя начала нервничать.

— Хорошо, не буду юлить. Мне показали, что ты мне не мать… — Мила продолжала в упор смотреть на Галину. — Как вы меня зачинали? Это твоя яйцеклетка? Отец — это мой родной папа?

Словно обухом по голове, сердце учащенно забилось, во рту пересохло, Галя потянулась за водой. Сделав несколько глотков, решила не говорить правду и невозмутимым голосом ответила.

— Ну и вопросики у тебя, дочка. Как зачинали, любовь у нас была, вот ты и родилась от этой любви.

— Мама, скажи мне, пожалуйста, правду. Я не затем сюда приехала, чтобы сказки слушать. Ты же знаешь, я всё чувствую. И сейчас я не услышала ни единого правдивого слова, — Мила начинала психовать, глаза подёрнулись слезами, но она упорно их прятала за ресницами.

??????????????????????????

— Какую тебе нужно правду? Какую? — у Гали сдали нервы. — Уехала, приехала, теперь свою историю рождения расспрашиваешь? Кто там тебе что показал? Я твоя мать, я тебя рожала, мучилась, что ты ещё хочешь услышать?

— Ты ничего не сказала про папу, — осипшим голосом проговорила Меланья. — Он не мой отец?

Галина закрыла лицо руками и молчала, громко всхлипывая. Потом она опустила ладони и обреченно ответила:

— Мы с Мишей встретились, когда я уже беременная была. Физически он не твой папа, но он принял тебя как родную и никогда меня не попрекал этим.

Изо рта Милы вырвался тяжёлый протяжный стон, земля уходила из под ног, комната кружилась, слова матери «он не твой папа» били со всех сторон. Её любимый папуля, совсем ей не отец. Он чужой мужчина, воспитавший её как родную. Нужно собраться, нужно успокоиться, нужно выяснить всё до конца.

— Кто мой отец? Кто он? — дочь смотрела на мать.

— У тебя нет отца.

— Такого не может быть, у всех есть отцы, мне нужно знать это, скажи! — Мила перешла на крик.

— У тебя нет отца. Это проклятие нашего рода, я забеременела тобой сама, без участия мужчины, — удивляясь сама себе, Галя говорила ровно и холодно. Она рассказала Миле про свой сон, про странную историю зачатия, про встречу с Марфой, про их борьбу с проклятием. С каждым словом ей становилось всё легче и легче. Страшная тайна, которую она скрывала от дочери много лет, теперь вышла наружу. Галю покинул страх перед Милой, теперь она её совершенно не боялась. От внутреннего понимания, что она не её мать, и что больше этого скрывать не нужно Галина разразилась истерическим хохотом, переходящим в рыдание.

— Теперь ты рада? Узнала что хотела? Стало тебе легче?

Мила встала, собрала свои сумки, и, оставив мать плачущей на диване, вышла из дома. На улице была метель, колкая снежная крупа билась в лицо, ветер раздувал рыжие огненные кудри. Мила шла на автобусную остановку. Она поедет в деревню, оставаться здесь ей совершенно не хотелось. Ей нужно всё хорошенько обдумать.

Какая же ты дура…

Михаил вернулся с работы пораньше. В планах был тихий семейный ужин. Нужно расспросить Милу, как она устроилась в Москве, чем занимается, какие у неё планы. Может он дочке помочь чем сможет. Настроение было приподнятое, и он захватил в магазине возле дома небольшой тортик к чаю.

— Дома есть кто? — Миша открыл дверь и удивился гробовой тишине.

Он разделся, поставил торт в холодильник и зашел в комнату. На диване, уставившись немигающим взглядом в стену, сидела его жена Галина. Милы нигде не было. Михаил задернул шторы, включил свет в комнате и сел рядом с женой.

— Что произошло? — он нутром почувствовал неладное. — Где Меланья?

Галя повернула к нему опухшее от слёз лицо и потерянным голосом ответила:

— Она ушла.

— Куда ушла? Галя, что у вас тут произошло, расскажи толком. Почему ты плачешь? Не молчи! — Миша начал заметно нервничать, случилось что-то серьезное. Вчера ещё всё было хорошо, а сегодня…

— Ну что ты, милая? Ну, перестань, — он привлёк к себе жену и, успокаивая, поглаживал по спине. — Ты мне просто расскажи, что случилось, почему ты в таком состоянии, и где наша дочь?

— Миш, она не наша дочь, — резко отстранилась Галина. — Она никогда не была нашей дочерью, она нам совсем чужая, она ведьма.

— Перестань, — в голосе Михаила послышались стальные нотки. — Не наговаривай на Милку, я её с рождения воспитывал, любил и баловал. Она моя дочь и точка. А ещё будешь так говорить, я не знаю, что с тобой сделаю… — пригрозил мужчина. — Куда она ушла? Обратно в Москву поехала? — Миша набирал номер дочери, но абонент был недоступен.

— Она не поставила меня в известность, собралась и ушла. — Галя устало поднялась с дивана и направилась в кухню. — Ужинать будешь? Я разогрею.