Ведьмина вода

Зеркало лежало в гуще травы рядом с тропой. Он поднял его, сунул в карман, а затем направился обратно к городу.

Ему пришло в голову, насколько он был спокоен, когда шёл.

Спокойствие?

Как он мог быть спокоен после всего, что он видел прошлой ночью?

Вернувшись в город, он поправил волосы через отражение в витрине магазина, затем проскользнул в кафе и умылся в ванной комнате. Боль в голове отступила. Его часы показали ему, что было десять часов утра.

Он купил себе кофе, вышел на свежий воздух и сел за стол подумать. Ему потребовалось всего несколько минут, чтобы понять, почему он не испугался, как только вспомнил свои видения в зеркале.

Я боялся, что у меня были галлюцинации, я боялся, что я сошёл с ума, но теперь? — он позволил этому невозможному опыту ещё раз пройти через его разум. — Я не спятил.

Нет, у него не было галлюцинаций, он не страдал каким-то органическим дефектом головного мозга или какой-либо связанной со стрессом аберрацией или «состоянием фуги». Ничего из этого не было.

Помимо того, что я вуайерист, я совершенно нормальный.

Что может означать только одно…

Зеркало было настоящим, как и его колдовское происхождение.

Он вынул зеркало из кармана и посмотрел на него под столом. Он смотрел на объект и искал смысл.

Оно работает. Чёрт, работает…

Единственное объяснение, которое имело какой-то смысл, заключалось в следующем: зеркало было оптическим устройством, которое отображало прошлое.

А это значит, что Джейкоб Рексалл действительно был колдуном. И его дочь была настоящей ведьмой.

Фэншоу верил в сверхъестественное так же, как верил в то, что планета плоская.

Но я верю в то, что видел сейчас, — подумал он, с большим количеством своего предыдущего спокойствия.

Внезапно он почувствовал себя так же, как когда заработал свой первый миллион на рынке.

— Сегодня так хорошо, сэр! — слишком знакомый голос поприветствовал его. — Я надеюсь, что для вас это утро такое же приятное!

Фэншоу поднял взгляд от своего кофе.

— Здравствуйте, миссис Анструтер. И да, у меня очень приятное утро.

— Я бы сказала, оно такое приятное, что лучше и не бывает, — сказала она, глядя на солнце.

Она была одета в непривлекательное белое платье с чёрными принтами животных — щека Фэншоу дёрнулась, когда он увидел добермана. Но вдруг она посмотрела на него взглядом, который казался обеспокоенным.

— Но, сэр, я надеюсь, что вы чувствуете себя живым?

— Живым? О, конечно…

— Я имею в виду — если можно так выразиться — вы не выглядите свежим после ночного отдыха.

Фэншоу засмеялся.

Это потому, что я спал на Ведьмином холме.

— Просто не мог долго заснуть и ворочался всю ночь. Я думаю, что пью слишком много кофе. Но раз вы здесь, могу я угостить вас чашечкой? — предложил он.

— Вы так добры, сэр, но поскольку я только что пришла, я боюсь, что сейчас не время. Нужно работать. Я очень благодарна, сэр, очень признательна за ваше щедрое предложение. О, а вы не знаете ничего нового про того беднягу, в комнате которого вы остановились жить? — её голос понизился. — Его убили или он сам покончил с собой на тропах?

— Нет, не знаю, мэм, — ответил Фэншоу, а затем тяжесть откровения ударила его.

Почему я не понял этого раньше? Элдред Карсвелл был найден мёртвым с плотью, сорванной с его головы. Как будто он был казнён в бочке…

Он отмахнулся от этого совпадения потому, что это было невозможно.

Людей не казнят в бочках в наши времена.

И вопрос миссис Анструтер напомнил ему про Арти.

Мне интересно, получил ли Арти и наши ищейки больше информации о Карсвелле? Я лучше позвоню ему позже.

— Но иногда мне интересно, миссис Анструтер. Может быть, ужасы нашего времени не лучше и не хуже ужасов прошлого — кажется, что так и есть.

Пожилая женщина размышляла.

— Да, а ведь я никогда не думала об этом раньше, сэр, но я считаю, что вы могли бы быть правы. Возможно, наша натура склонна думать, что какие-то вещи, ужасные для нас, не так уж были и страшны для тех, кто жил раньше.

Фэншоу должен был упомянуть:

— Музей восковых фигур может быть хорошим примером.

Она стала взволнованной.

— О, так вы наконец заглянули туда, не так ли?

— Да, мэм, я сделал это, и вы были правы. В частности, камера пыток доказывает, что человечество вполне способно к жестокости.

— Это правда, сэр, это правда, — она подняла костистый палец вверх. — Мы можем учиться тому, чтобы делать вещи лучше.

— Хотелось бы на это надеяться.

Её голос зазвенел, и в глазах появился блеск.

— А можем ли мы учиться не только у прошлого, но и у будущего?