Ведьмина звезда. Книга 2: Дракон Памяти

Народ волновался: старшее поколение еще помнило оставленные на западе и юге разоренные, сожженные дома, и жизнь до нашествия всем рисовалась спокойной, изобильной – совсем не такой, какой была на самом деле. Грудь вздымалась, как парус на ветру, от одной мысли вернуть все назад. В глазах светлело, решимость вскипала в жилах. Здесь, не видя каждый год фьяллей, люди злились без боязни и не отказались бы попробовать силы в битве. По крайней мере, сейчас, пока шли одни разговоры.

– Да, да! Мы вернем наши дома! Мы отобьем назад нашу землю! – приговаривали сотни голосов. – Для этого нам послан конунг! Для этого боги послали ему оружие – чтобы он стал нашим оружием!

– Вот только кто возглавит войско? Что скажет Хельги хёвдинг? И его сын Даг! Даг сын Хельги – славный воин! Если он пойдет с вами, то боги пошлют победу! С ним мы победили пятнадцать лет назад!

К усадьбе Тингваль, где жил хёвдинг со своим родом, подошло уже целых пять кораблей. Слухи их опередили, и Хельги хёвдинг хорошо знал, чего ему ждать. Гостей встретили радушно, немедленно устроили пир, но, как скоро заметил Хагир, родичи хёвдинга предпочитали говорить только о семейных делах. Сестра Борглинда была счастлива встретиться с Хагиром, восхищалась, видя, в какого видного мужчину вырос ее маленький брат, и даже расплакалась, заметив в нем сильное сходство с дядей Ингвидом, которое с годами становилось сильнее. Но его нынешние цели в жизни ее скорее смущали, чем радовали, и призывы отомстить за пепел усадьбы Лейрингов не находили отклика в ее сердце.

Сама Борглинда теперь была статной, величавой женщиной лет тридцати с небольшим, очень красивой, румяной, с блестящими глазами и гордой походкой. С Бергвидом она обращалась учтиво, но скорее дивилась, что он выжил и вернулся, чем приветствовала это. Гораздо больше ее занимали дела Гельда, который за те же пятнадцать лет стал ей намного ближе, чем незнакомый родич.

– Ты собираешься жениться? – повторила она, когда Гельд впервые подвел к ней Тюру, за спину который застенчиво пряталась Аста. – Ты собираешься жениться? – повторяла Борглинда, будто не веря, но ее светло-карие глаза уже загорались ликованием, прорваться которому мешало лишь недоверие. – Нет, правда? И двадцати лет не прошло… О… Нет, не шутишь?

– Не такой уж я дурак, чтобы шутить такими вещами!

– Вот на этой милой женщине? О… Даг! – изо всех сил закричала Борглинда, хлопая в ладоши, и от ее недавней величавости ничего не осталось: она стала похожа не на знатную хозяйку большой усадьбы, а на пылкую девочку, у которой сбылась заветная мечта. – Мальфрид! Халькель! Хельга! Хёвдинг! Зовите всех! Дагвард! Эльдвина! Ингъяльд! Свейн! Всех, всех зовите ко мне! Брюнвейг! Хьяльмар! Все бегите сюда! Сюда! Даг! Хельга!

Тюра была смущена таким шумом, а Гельд смеялся. Пятнадцать лет замужества превратили Борглинду из рода Лейрингов в истинную представительницу Птичьих Носов: теперь она тоже созывала родню по всякому поводу и умела радоваться только сообща.

– Вот на этой женщине? – сыпала она вопросами, пока муж, дети, свекр, воспитатели детей, воспитанники мужа и всякие прочие родичи и домочадцы сбегались со всех сторон. – А кто она родом? Откуда она? Кто есть из родни? А первый муж? А дети? Только вот эта? А приданое? Нет ничего? Совсем ничего? Как хорошо! Какая радость! – Борглинда била в ладоши и хохотала, смущая Тюру все больше и больше.

– Хи-хи! Вот, говорят, превратности судьбы! – вставила троюродная сестра Мальфрид, длинноносая бледноватая женщина, игривая не по годам. – Пока Гельд считался подкидышем без рода и племени, он сватался к дочке ярла, а когда стал родичем конунгов, то пятнадцать лет выбирал и выбрал – вот кого! – Она все же не решилась непочтительно отозваться о Тюре и только засмеялась.

– Да он ведь так и не понял! Я пятнадцать лет не могу ему втолковать, что он родич конунга! Но это все неважно! Такую ты и должен был выбрать! Я этого и ждала! Вдова, без приданого, с ребенком! Как раз для тебя! Как я рада! Ха-ха! Значит, «Грам женился на вдове, и у них родилось со временем восемь детей», так? Да? Скажи мне!

Борглинда хохотала и теребила Гельда за мех накидки. Он смеялся, но явно не больше Тюры понимал, при чем тут Грам и восемь детей.

– Ты все забыл! – раскрасневшаяся от крика и смеха, тяжело дышавшая Борглинда с укором посмотрела на него, концом покрывала вытирая слезы в уголках глаз. – Ты же рассказывал про какого-то Грама, которые нашел спрятанный клад мертвеца и потом женился на его вдове. Который повесил на грудь железную крышку от котла и притворялся покойником, и настоящему покойнику давал пощупать! «Ты не покойник!» – «Сам ты не покойник!» Неужели не помнишь?

– Была такая сага… – бормотал Гельд, смеясь и хмурясь, пытаясь уловить смысл этих невнятных криков. – Неужели я тебе рассказывал?