Ведьмина звезда. Книга 2: Дракон Памяти

Хлейна опять закрыла лицо руками. Если бы ей сейчас оказаться возле погребального костра Хагира, с какой бы радостью она взошла на этот костер с мечом в руке! Все было бы кончено, и они вместе вступили бы в вечность.

…Хагир брел по долине, глядя туда, где лесистые пологие горы смыкались на перевале. Там, за ними было море, но так далеко, что отсюда не увидеть – ни с того перевала, ни даже с того, который откроется за ним. Дня два ехать. За спиной у Хагира осталась усадьба Сосновый Пригорок, где остановился со своими людьми Бергвид. Скитания по Квиттингу привели их к еще одной дальней родне: к Гудрун дочери Тюрвинда, жившей здесь с мужем Донбергом, и у нее Бергвид решил задержаться на какое-то время. После нескольких удачных нападений на фьялльские корабли у них скопилось достаточно добычи, чтобы было чем похвастаться на пирах.

Слава наследника Стюрмира понемногу ширилась. Особенно горячо его поддерживал Гримкель Черная Борода, который, прослышав о появлении потерянного племянника, явился к нему и твердо верил в его скорое торжество. Хагиру Гримкель, воплощавший прежние поражения и унижения Квиттинга, был противен, и он не уезжал от них только потому, что решительно не знал, куда ему деваться. Гримкель устроил тинг войска и провозгласил-таки племянника конунгом квиттов, но у Хагира это не вызвало уже ничего – ни радости, как могло быть год назад, ни негодования, как могло быть еще в начале весны – одно безразличие. Конунг, не конунг – от названия суть не меняется.

Собрать настоящего войска так и не удалось. К Бергвиду пристали кое-какие люди: иной раз молодые хёльды с дружинами, иной раз просто бродяги, даже, как подозревал Хагир, беглые рабы и объявленные вне закона преступники. Сам он предпочел бы не иметь с ними дела, но Бергвид рассудил иначе. «Эти люди – квитты, а значит, это наши люди! – высокопарно, хотя и не слишком внятно высказался он. – Я принимаю всех, кто хочет идти со мной! Каждый из них увеличит нашу силу и приблизит нашу победу! Пусть все квитты знают – их конунг не отвергнет никого!»

«А иначе пришлось бы отвергнуть его самого, ведь он – беглый раб, что ни говори! – посмеивался Вебранд и утешающе хлопал Хагира по плечу. – Плюнь на него! Когда-нибудь он и сам поймет, что не из всякой палки можно сделать копье. Пусть учится! Он ведь из тех дураков, которые не умнеют от чужих советов!»

Свою пострадавшую дружину Вебранд давно уже мог считать отомщенной, но не спешил покидать квиттов: такая жизнь была как раз по нему.

В усадьбе Сосновый Пригорок, где славный воитель отдыхал и набирался сил для новых свершений, Хагиру было скучно, тоскливо, душно. Хотелось к морю, где свежий ветер, простор. Волны катятся, и оттого кажется, что и сам ты движешься куда-то. У всякой дороги есть какая-то цель. А здесь – унылая длинная долина, пологие горы, поросшие сосняком, овечьи стада… Чтоб тролли так жили! Даже расцвет лета, близкие праздники Высокого Солнца не утешали: в таком настроении не будешь плясать у костра. Хагиру не сиделось на месте, неподвижность давила и душила, и он целыми днями бродил по округе; на ходу ему было легче, но от беспрерывных хождений только усиливалось чувство бесцельности и бесполезности даже не его нынешней жизни, а жизни вообще. Почему именно сейчас, когда он занят именно тем, что с детства считал настоящим делом, его и мучает чувство пустоты, которого не было никогда раньше?

Год назад они со Стормундом Ершистым уже находились в походе. В том самом походе, который Стормунд закончил в усадьбе Ревущая Сосна. Подумать только! Прошел год, всего год или целый год, не знаешь, как и сказать. В двадцать семь лет годы идут уже довольно быстро, но в этот год уместилось столько разных событий, что он тянулся как все десять. И себя самого Хагир ощущал повзрослевшим – или уже постаревшим? – значительно больше, чем на год. И чему послужил этот год: злу или благу?

Вопрос впору задавать самому Одину. Хагир остановился и по новой привычке слегка погладил царапину на лице, оставшуюся от последней встречи с фьяллями. Те шли сразу на трех кораблях, но все три теперь поменяли хозяев и служат квиттам. Все фьялли перебиты. Правда, сам Хагир чуть не остался без глаза, но отделался царапиной. Дагейда помогла? Бергвид конунг любит повторять, что ему помогают и боги, и темные силы Медного Леса. Без последних Хагир предпочел бы обойтись, даже если придется остаться без глаза. У Повелителя Битв один глаз, и ничего…