Ведьмино колечко

– Ну как ты, бедная моя? – Инка посерьезнела. – Усталая, расстроенная? Любовь Михайловна, что это вы такая сердитая?

– Вот, извольте видеть, подружка твоя приехала вечером и заперлась.

– А что, она песни вам петь должна?

– Дима пришел.

– А зачем вы этого козла впустили?

– Инка, золотые твои слова, – загудел дядя Паша. – Точно козел! Я ему дверь никогда не открываю!

– А Любовь Михайловна его на раскладушке у моей двери устроила.

– Так это он ручку отломал? – возмутилась Инка.

– Иннуля, прибью я ручку, не сердись, – сказал дядя Паша.

– Спасибо, не надо. Инна, мне деньги дали… родственники. Пойдем, я тебе долг отдам. А на оставшиеся дверь железную закажу.

– Господи, наконец! Я с долгом потерплю, лишь бы ты от этого козла отгородилась!

– Дима у меня тридцать одолжил, – вставила соседка.

– Это вы зря, – сказала я злорадно. – Очень он на отдачу тяжелый.

– Он сказал, ты отдашь.

– Вот глупости! С чего это?

– А с того, что всегда отдавала.

– Вот дура я была! Но теперь поумнела.

– Ну, знаешь!

– Знаю. И вы мое материальное положение знаете. Однако помогаете этому… меня обирать.

– Он что, не возвращает тебе?

– Более того, вы его запустите в мое жилье – и он мой холодильник очистит. А я потом голодаю.

– Наташа, я не знала!

– Вы не видели, что он жрет?

– Я думала, он приносит…

– Михална, ты совсем дура? – включился в разговор дядя Паша. – Он же здесь лет пять жил, паразит, и никогда Наташке даже платка носового не купил.

– А пошли вы все!

У меня появилась шикарная тамбурная дверь, за которой открывался вид на обшарпанную комнату со старой мебелью бабушки Кати. Но Димка иногда все-таки рвался в мой дом, наверное, чтобы оттянуться на моей безответности после истерик своей юной беременной кошечки. Спасибо Инке: она позвонила в Димкин офис и вызнала ее домашний телефон. Кошечка прилетела моментально и имела счастье услышать Димкины призывы под моей дверью. Об эту дверь она приложила его своей совсем не мягкой лапкой и без лишних разговоров увела.

– Что-то беременности не видать… – запоздало спохватилась я.

– Рассосалась, – равнодушно сказала Инка. – Ты что, не знаешь, на что молодки мужиков ловят?

В общем, эта страница жизни была закрыта. Димка исчез. А вот московская моя эскапада имела продолжение. Поздней осенью я проводила в своем читальном зале игру «Интеллектуальные стулья». В дверь то и дело совали нос всякие любопытствующие. Что-то там промелькнуло знакомое… и опасное. Проводив ребят, я начала наводить порядок, и тут в дверь протиснулся Муля.

– Господи!

– Наташ, не сердись. Сейчас скажешь, что я тебя продаю как Митрохин. Но Шмелев обещал, что ничего с тобой не случится. Он просто хочет посоветоваться.

– Кто такой Шмелев?

– Ну, помнишь, к кому на стрелку ездили?

– А, бледный! Он что, жив?

– Я слышал, он болел, операцию ему делали. Но сейчас, вроде, в порядке.

– А как ты меня нашел? Через Митрохина?

– Он давно за границей. Тогда же, летом уехал. Шмелеву все продал. А Шмелев меня на той неделе разыскал и попросил тебя найти. Он клялся, что ничего плохого тебе не сделает!

– Да верю, верю…

– Ну, я съездил в Утятин…

– Не поверю, что бабушка сказала, что знает меня.

– Я к ней не ходил. Зашел к соседке, тетя Клава ее зовут, она твой адрес дала. А сосед здешний сказал, где ты работаешь. Поедешь, Наташа?

– Придется.

Заведующая отпускать меня категорически отказалась.

– Ну и ладно, – сказала я. – Значит, судьба мне рассчитаться.

Муля изумленно смотрел, как я очищаю свой стол от накопившегося за столько лет барахла: что в корзину, что в пакет.

– Может, не надо, Наташа?

– Давно надо. Ты знаешь, какая у меня здесь зарплата? Вернусь – подружка меня в турагентство пристроит, давно звала.

Повернув с 8-й Советской на Кирилловскую, мы столкнулись с Инкой. Поглядев на Мулю, тащившего четыре пакета, она спросила:

– Это что?

– Это я рассчиталась в библиотеке. Мое барахло.

– А это тоже твое барахло? – Инка ткнула пальцем в Мулю.

– Совсем нет. Просто знакомый.

– Ладно, о работе потом. Ты знаешь, что мамаша твоя приехала?

– Какая?

– Родительница.

– Блин горелый!

– Это еще не все. Она приехала с Сережей и собирается его тебе оставить.

– Инка, что делать?

– Ты ей зачем о разводе сказала?

– Я не говорила, мы и не виделись с ее последнего приезда, это, наверное, бабушка…

– Ну, а она решила, что за твоей комнатой нужен присмотр. Будет у тебя взрослый братишка жить.

Муля удивленно глядел на нас:

– Девочки, не объясните, в чем юмор?

– Обычная история для столичных жителей. Провинциальная родня по нас скучает и не хочет расставаться. Слушай, знакомый, может, ты изобразишь ейного хахаля? Вроде ты уже здесь живешь?

– Боюсь, родительницу этим не остановишь… Ладно, отдам ей ключи покуда. Вернусь из Москвы, тогда будем биться…

– Ты в Москву?

– По чужим делам.

– Идея! Хахаль отменяется. Как тебя зовут, знакомый?

– Вячеслав Мулявин.

– Так вот, Вячеслав Мулявин, ты с Наташей меняешься квартирами. Да не гляди так, понарошку меняешься, для матери. Вы сейчас придете, ты посмотришь ее комнату и скажешь, что согласен и что надо ехать в Москву оформлять обмен.