Ведьмино логово

Больше никакой информации от миссис Бандл добиться не удалось. Все эти «зобретения», по ее глубокому убеждению, были связаны с приспособлениями, которые подкидывали человека в темноте на Холденской ярмарке. По всей вероятности, кто-то из знакомых миссис Бандл, человек с незатейливым чувством юмора, сводил ее в шутейный павильон, где она так визжала, что собрала вокруг себя толпу народа, угодила ногой в механизм, стукнула кого-то зонтиком и, наконец, была выведена вон с помощью полиции.

Так же и сейчас, после бурного описания этих событий, ни в коей мере не прояснившего существо дела, она была выведена вон Баджем.

– Чистая потеря времени, – проворчал шеф полиции, когда она ушла. – Итак, вы получили ответ на ваш вопрос о часах, доктор. Я полагаю, мы можем следовать дальше.

– Думаю, что можем, – неожиданно вступил в разговор Пейн.

Он не двигался с места, прочно заняв свою позицию у кресла Дороти, так и стоял, скрестив руки, маленький и безобразный, как китайский болванчик.

– Думаю, что мы можем продолжать, – повторил он. – Поскольку все эти бессмысленные вопросы ни к чему не привели, мне кажется, что теперь я имею право получить кое-какие объяснения. Я несу ответственность за дела этой семьи. В течение вот уже ста лет ни одному человеку, исключая членов семьи Старбертов, не разрешалось входить в кабинет смотрителя под каким бы то ни было предлогом. Нынче утром, как мне стало известно, вы, джентльмены, причем один из вас посторонний человек, это правило нарушили. Факт, который сам по себе требует объяснения.

Главный констебль плотно сжал зубы.

– Прошу прощения, друг мой, – сказал он. – Я этого не считаю.

– То, что вы считаете или не считаете, сэр, не имеет ни малейшего... – яростно начал стряпчий, но его перебил доктор Фелл.

– Пейн, – проговорил он ленивым, усталым голосом. – Пейн, вы – осел. На каждом шагу вы устраиваете скандалы, прямо как старая баба. Кстати сказать, откуда вы знаете, что мы там были?

Доктор Фелл говорил ласково, тоном дружеского увещевания, и это подействовало на адвоката хуже всякого оскорбления. Он бросил на доктора свирепый взгляд.

– Я не слепой, – зарычал он. – Я видел, как вы выходили. И поднимался после вас, чтобы убедиться, что вы ничего там не натворили.

– О, – сказал доктор Фелл, – значит, вы тоже нарушили закон?

– Это не разговор, сэр. Я имею право. Я знаю, что находится в сейфе... – Он был так взбешен, что потерял осторожность. – Я уже не первый раз пользуюсь своей привилегией, правом осматривать. содержимое сейфа.

Доктор Фелл сосредоточенно смотрел себе под ноги. При этих словах он вскинул свою огромную львиную голову и устремил на адвоката по-прежнему рассеянный, ничего не говорящий взгляд.

– Это интересно, – пробормотал он. – Я, в общем-то, так и думал. Хм-м-м... да, да.

– Еще раз должен вам напомнить, – сказал Пейн, – что именно мне вверено это дело, и я несу за него ответственность.

– Больше уже не несете, – сказал доктор Фелл.

Наступило молчание; почему-то показалось, что в комнате стало холоднее. Адвокат, вытаращив глаза, резко обернулся в сторону доктора.

– Больше уже не несете, – повторил тот, повысив голос. – Мартин – последний представитель по прямой линии. Все кончено. Это дело, или проклятие, или как его еще можно называть, перестало существовать, кануло в вечность. И за это я благодарю Господа Бога... Во всяком случае, больше нет нужды окружать его тайной. Если вы сегодня утром там были, вы знаете, что из сейфа что-то украдено...

– Откуда вам это известно? – вопросил Пейн, вскидывая голову.

– Я не стремлюсь казаться особенно проницательным, – устало ответил доктор. – Да и вам не советую. Если уж вы хотите помочь правосудию, расскажите-ка нам лучше, в чем состоит обряд, все, что вам было доверено. Мы никогда не сможем понять, каким образом погиб Мартин, если этого не узнаем. Сэр Бенджамен, продолжайте вы, мне противно, что все время приходится вмешиваться.

– Дело обстоит именно так, – сказал главный констебль. – Вы не имеете права утаивать важные свидетельства, сэр. В противном случае вам придется фигурировать в качестве свидетеля на дознании.

Пейн с беспокойством поглядывал то на одного, то на другого. Было ясно видно, что если раньше он чувствовал себя уверенно, то теперь это было не так. До сего времени мало кто решался противоречить ему или критиковать его. Он пытался не уронить своего достоинства, подобно тому, как моряк пытается выровнять лодку в сильную бурю.

– Я сообщу вам ровно столько, сколько сочту нужным, – проговорил он с усилием, – и ни слова больше. Что вы хотите узнать?

– Благодарю вас, – сухо отозвался шеф полиции. – Прежде всего: у вас сохранились ключи от кабинета смотрителя, так это или не так?

– Так. Они хранились у меня.

– Сколько там было ключей?

– Четыре.

– Черт бы вас побрал, любезный, – разъярился сэр Бенджамен, – вы же не на суде! Неужели нельзя поподробнее?