Ведьмино Наказание

И вот теперь Корди понимал: время настало. Его сковывают усталость и холод. Значит, нужно сделать так, чтобы тело его стало не восприимчивым ни к тому, ни к другому.

Почему воины, плясавшие на раскаленных углях, оставались невредимыми? Потому что они, находясь в трансе, представляли себе, что ходят по глубокому снегу, что им холодно, очень холодно…

Значит, он, Корди, должен сейчас представить что?

Мальчик закрыл глаза.

Жаркий очаг. Раскаленные докрасна камни. Бешено пляшет пламя, жадно лижет днище котла. А в котле бурлит кипяток, пышет во все стороны паром. От огня жарко лицу, рукам, всему телу. Пот начинает струиться по спине, капает со лба, щиплет глаза. Вот из котла зачерпнули кипятку – и плеснули прямо на красные камни. Дикое шипение, всё тело обдает клубами пара, руки обжигает, становится трудно дышать…

Представляя всё это в уме, Корди одновременно начал негромко наговаривать вслух нечто вроде считалочки:

Раз, два… Ох, горячо…

Раз, два… Ух, жарко…

Раз, два… Еще горячей…

Жжет, обжигает… Упарился весь…

Так он твердил и твердил на все лады, в то же время продолжая работать ногами, – но теперь уже неторопливо, размеренно, в такт «считалочке».

И вот эти монотонные повторения, эти равномерные ритмичные движения постепенно утянули за собой его сознание, и оно словно бы отгородилось от всего лишнего: он ни о чем не думал, ничего не чувствовал, а просто долдонил одно и то же – и плыл, плыл всё вперед и вперед… И даже уже ничего не помнил – как и зачем он здесь, да и кто он вообще такой, – лишь тупо следовал той установке, на которую сам себя настроил…

Очнулся он от толчка.

Открыл глаза и сначала даже не понял, что произошло.

Впереди громоздились камни.

Почувствовал, как что-то заскребло его по загривку, по макушке, а потом раздался писк, и перед глазами замаячил длинный пушистый хвост, закрывая обзор.

– Вьюрк! – только и смог выдохнуть Корди.

Он с трудом поднялся и, шатаясь, пошлепал по мелководью к берегу, до которого, вопреки всему, добрался.

Выходит, учитель был прав!..

Едва ступив на твердые камни, паренек рухнул как подкошенный, ибо вышел из транса и теперь вся усталость дала о себе знать. Глаза закрывались сами собой. Конечно, спать в мокрой одежде, когда вокруг еще недавно висели холодные клочья тумана, а сейчас лишь самую малость потеплело, было не слишком хорошей идеей. Корди это вполне осознавал – но ничего поделать не мог, слишком уж выдохся. Даже пообещай ему кто сейчас исполнение всех его желаний, юный ваннах не сдвинулся бы с места.

Вьюрк ухватил зубами Корди за ухо (кун всегда будил хозяина по утрам именно таким способом) и потянул. Но парнишка не реагировал. Зверек обиженно пискнул и свернулся калачиком рядом с ваннахом. Вскоре он тоже спал…

…Пока они мирно отдыхали в царстве снов, на другой стороне залива, в доме Корди, его отец, вождь Вигнер, заглянул в комнату сына, желая извиниться за произошедшее накануне, хотя простыми извинениями тут не отделаешься… Корди, само собой, не обнаружилось. «Опять в лес удрал, – подумал суровый ваннах. – Ладно, рано или поздно вернется – никогда больше чем на пару дней не уходил – тогда и поговорим».

* * *

– Дай-ка глянуть! – Руйсефан Киларович перестал диктовать и требовательно вытянул вперед руку.

Алла добавила последний лист бумаги к ранее напечатанным и передала их своему нанимателю.

Типом он был, надо сказать, с причудами, хоть и выглядел довольно заурядно: пожилой дядечка без каких-либо примечательных черт внешности, разве что одевается старомодно. Одним из его требований был набор текста непременно на печатной машинке – допотопном устройстве, которым уже лет двести (а то и больше) никто не пользовался, потому что ему на смену сначала пришли компьютеры с клавиатурами, а потом ИИ, распознающий произносимые вслух слова и самостоятельно их записывающий. Помимо этого, экстравагантный работодатель велел секретарше постоянно носить очки – еще одно приспособление из древности, которое сначала было вытеснено контактными линзами, а те, в свою очередь, уступили место оптическим имплантам. Третьим требованием было ношение делового офисного костюма периода примерно второй половины XX века. Четвертое условие – называть работодателя «шефом» («в крайнем случае можно по имени-отчеству», – последовало уточнение). На этом странные требования пока заканчивались, но как знать – не взбредет ли в голову чудаковатому типу еще что-нибудь этакое? Ведь Алла работала у него всего лишь второй день.