Ведьмино Наследство

- Вполне, - кивнув, подумала, что плата более чем достойная. Только мне бы привычными деньгами было бы лучше. Ведь это золото как-то и где-то надо сбыть, чтобы превратить в деревянные рублики. Ну да ладно. Не стану же я, в самом деле, требовать у нечисти баксы и тугрики! Буду по колечку в ломбард сдавать. В общем, разберемся.

- Тогда я пошла! – поднявшись, русалка двинулась в сторону выхода. Но до дверей она не дошла. Раздался жуткий звон, и окно в гостиную, то самое, выходившее во двор, взорвалось от черных крыльев, пробивших стекло.

 Я едва успела вскрикнуть, глядя как черный поток, нет, целая лавина черных тушек с огромными крыльями, ринулась прямиком на меня, минуя и Марину, и Марусю.

- А! – вырвалось невольное. Машинально присела, закрыв голову и лицо руками, но одна из птиц уже спикировала мне на грудь. Вцепилась острыми когтями в ткань футболки, оцарапав кожу. Рванула на себя, словно хотела порвать, сорвать с меня.

 Я, не будь дурой, пальцы в кулак и айда птице по голове.

 С громким криком, хлопая крыльями, она отлетела назад, еще до того, как я нанесла удар.

- Ой-ей! – вскрикнула домовиха и прыгнула вперед, отгонять от меня птиц. А те падали сверху. Ох и острые же у них оказались когти. Хорошо, что клювами не долбили, а то бедная была бы моя головушка.

- Изыди, - Маруся ухватила одну ворону за крыло, отшвырнула, словно тряпку. Вторую поймала за хвост, бросила на пол и ногой наступила птице на крыло. Но и вороны не спасовали. Атаковали мою защитницу, пытаясь разделить нас.

«Это ключ! – поняла я, отбиваясь от острых когтей. – Они прилетели за ним!» - и одной рукой схватилась за находку, пряча ее в кулаке от зорких глаз ворон.

 В доме все смешалось. Хлопанье крыльев, тяжелые удары падающих тел, крики и карканье. Просто бедлам. И я, скрючившаяся на полу, осознающая, что стоит распрямиться и эта стая заберет то, за чем прилетела.

- Ох! – продолжала свой бой домовиха.

- А-ну, расступись! – русалка тоже не осталась в стороне. Я услышала ее требовательный голосок, а затем тугая струя воды ударила по налетчицам.

 Воронам водица, да из озерца, не пришлась по нраву. Закричав, птицы взмыли вверх. С их крыльев летели брызги, но они и не думали сдаваться, пока хлопнувшая дверь не перетянула перевес на нашу сторону.

 Это прибежал Добрыня.

 Не знаю, что он сделал. Колдун просто крикнул какое-то непонятное мне слово и весь мир затих. Затихли крылья, замерла даже вода, бьющая фонтаном изо рта Марины. Застыла и Маруся, вскинувшая руки к очередной наглой вороне, целившейся в меня своими длинными лапами. И только мы с Волковым остались такими же, как были.

 Остальной мир просто замер. Застыл. Замерз.

 Медленно подняв голову, посмотрела на своего спасителя. Первым делом в глаза бросилось то, каким было лицо Волкова.

И его глаза.

 Они светились. Та еще жуть. Наверное, у колдунов во время процесса магии всегда так происходит? Но прежде я за Добрыней подобного не замечала.

Распрямила спину, огляделась. Над головой камнями, распластав крылья, висели вороны. Маруся смешно застыла, протянув руки, а Марина была ну просто скульптура под фонтан, изрыгающая струю застывшей воды.

- Блин! – вырвалось невольное. Руки, и даже щека, пестрели царапинами. Футболка была похожа на редкое рванье, и я порадовалась, что не поленилась утром надеть под нее лифчик. А то сейчас соседушка посмотрел бы на то, чем меня наградили бог и родители.

 - Я, кажется, снова вовремя, - Волков посмотрел на русалку, на ворон, затем опустил взгляд на Марусю, а потом снова перевел его на меня.

- Ага! – кивнула соглашаясь. Да и как тут не согласишься, если он, действительно, снова спас меня!

- Что ты сделал с ними? – ткнула пальцем в птиц.

- Заморозил, - последовал быстрый ответ и следом за ним не менее быстрый вопрос: - Ключ у тебя?

- У меня, - ответила подозрительно. Определенно, колдуняра что-то знает, но молчит. А это меня настораживает. Да и кого бы ни насторожило?

- Хорошо. Не придется птиц ощипывать, - бросил он, подошел ближе и, протянув руку, обхватил пальцами мой подбородок, заставив запрокинуть лицо. – Сейчас будет немного жечь, - предупредил и, до того, как я успела что-либо спросить, и вообще произнести даже слово, поднял вторую руку и прикоснулся раскрытой ладонью к моей щеке.

- Sanitatem! – шепнул мужчина и на этот раз я поняла то, что он сказал. Да и как не понять, если Волков заговорил на мертвом языке, который более не был для меня тайной.

- Исцеление, - повторила я уже на родненьком русском.

 Щеку обожгло. Словно кто-то крапивкой приласкал. А затем отпустило.

 Добрыня проделал то же самое с моими руками, и только после этого, отошел назад, взирая на меня, как на дело рук своих. Даже неловко стало.

- Ты умеешь лечить? – спросила. Вопрос напрашивался сам собой. Ведь колдун уверял меня, что исцелять не его профиль. А тут…

- А ты понимаешь мертвый язык? – ответил мужчина вопросом на вопрос.