Ведьмино отродье

— Даже если не принимать во внимание усталость от дороги, — продолжил ученый, — следует помнить, что температура в нижней части мастабы очень высока, а воздух отвратителен, — тебе с твоим здоровьем и думать не стоит о походе туда. И это не все; снаружи необходимо кое о чем позаботиться — возможно, даже более важном. — Он посмотрел на напряженно слушающего Сайма и продолжил: — Пока мы будем продвигаться внутрь и вниз по северному коридору, Али Мохаммед и ты, Роберт, должны охранять южную стену.

— Зачем? — тут же спросил Сайм.

— Именно там находится вход в верхнюю ступень пирамиды…

— Но верхняя ступень почти в двадцати метрах над нами. Даже если предположить, что там когда-то был вход — в чем лично я глубоко сомневаюсь — то сейчас сбежать через него просто невозможно. Нельзя спуститься по внешней стене пирамиды, да и забраться по ней тоже пока никому не удавалось. Для исследования пирамиды в свое время пришлось возвести леса. Стены неприступны.

— Может, и так, — согласился доктор, — но все же у меня имеются причины не оставлять южную сторону без присмотра. Если на ступенях пирамиды что-то появится, все равно что, Роб, стреляй, не раздумывая!

То же самое он повторил Али Мохаммеду, чем сильно удивил египтянина.

— Ничего не понимаю, — бормотал Сайм, — но допускаю, что у вас на то веские причины. Будь по-вашему, но хотя бы намекните, с чем мы можем столкнуться внутри? Однажды я был там и не горю желанием повторять опыт. Внутри почти нельзя дышать, а спускаться на уровень ниже — сложная работенка: мало того, что весьма затруднительно лезть по проходу высотой в сорок сантиметров, вы же, конечно, знаете об этом, нам также предстоит весьма небезопасный подъем по вертикальной шахте в саму гробницу. Ну на змей мы, конечно, вряд ли наткнемся, — иронично добавил он.

— Вы еще забыли о возможности наткнуться на Энтони Феррару, — сказал Брюс Кеан.

— Простите мой скептицизм, доктор, но я не могу представить, что кто-либо добровольно пойдет в такое ужасное

место.

— Я по-прежнему уверен, что он там.

— Тогда он попался! — мрачно отметил Сайм и проверил свой браунинг. — Если только…

Он замолчал, а на обычно спокойном лице отразился страх:

— Если только он не будет ожидать нас в конце узкого лаза.

— Вот видите! — воскликнул Брюс. — Но мы обязаны покончить с ним. Предупреждаю, что никогда в жизни вам, вероятно, не угрожала и не будет угрожать такая опасность. Я не прошу вас идти со мной. Я готов действовать в одиночку.

— Вот это вы зря, доктор, — в голосе Сайма прозвучал вызов. — Пусть остальные займут свои места.

— Но, сэр… — начал Роберт.

— Ты знаешь, куда идти, — отдал приказ отец. — Нельзя терять ни минуты, и хотя я опасаюсь, что мы уже опоздали, не исключено, что нам все же удастся предотвратить страшное преступление.

Высокий египтянин и Роберт Кеан перебрались через груды мусора и обломки плит и скрылись за огромной стеной. Сайм и доктор полезли вверх по зигзагообразному проходу, ведущему к коридору внутрь пирамиды. Перед квадратным черным проемом они остановились и переглянулись.

— Можно оставить верхнюю одежду здесь, — сказал Сайм. — Вижу, у вас ботинки на резиновой подошве, а вот мне сапоги лучше снять, иначе не почувствую, куда ступаю.

Брюс кивнул и без лишних слов начал расстегивать куртку; Сайм последовал его примеру. Потом доктор наклонился, чтобы положить свою шляпу на стопку одежды, но так и остался в этом положении, заметив валяющийся неподалеку темный предмет. Он наклонился еще ниже, разглядывая находку с необычайной внимательностью.

— Что это? — дернулся Сайм, взглянув на Кеана.

Доктор вынул из кармана брюк электрический фонарик и направил белый луч на гранитные осколки: среди них в лужице крови лежала довольно крупная летучая мышь. Она была обезглавлена!

Словно заранее зная, что увидит, доктор повел лучом фонаря. На земле у входа в пирамиду лежали десятки безголовых трупиков.

— Боже мой, что это значит? — прошептал Сайм и с опаской посмотрел на черную дыру входа.

— Это значит, — тихо ответил Кеан, — что мои подозрения, какими бы невероятными они ни казались, не беспочвенны. Соберитесь с духом, Сайм, мы стоим на границе неизъяснимого ужаса.

Сайм не осмелился притронуться к мышам и смотрел на них с плохо скрываемым отвращением.

— Что за чудовище могло сотворить такое? — прошептал он.

— Такого создания мир не видел уже много веков! Существо непредставимо мерзкое — сам дьявол в человеческом обличье!

— Но зачем ему мышиные головы?

— У ночных крыланов, или египетских летучих собак, за трубчатыми ноздрями есть особая железа. Она выделяет очень редкий секрет, используемый в составе благовоний, название которых нельзя найти даже в трактатах по магии.

Сайма передернуло.

— Вот! — Кеан протянул ему фляжку. — Это только начало. Так что спокойнее.

Спутник коротко кивнул и отхлебнул немного бренди.

— Теперь в путь, — сказал доктор. — Лучше я пойду первым.

— Как хотите, — тихо ответил Сайм, пытаясь взять себя в руки. — Опасайтесь змей. Я понесу фонарь, а вы просто держите свой наготове.