Ведьмино отродье

Но ждал-то не один, а почему-то вместе с князем. Ну и ладно. Рыжий сошел с крыльца, остановился рядом с ними. Князь, глянув на коньки, спросил невозмутимым голосом:

— На реку?

— Да.

Князь громко причмокнул, сказал:

— Да, это хорошо. Это полезно. А вот твой дядя уезжает, — и повернулся к Лягашу.

И Рыжий тоже повернулся вслед за ним и посмотрел на Лягаша, но ни о чем у него не спросил. Лягаш сам объяснил:

— Да, уезжаю. Вот куда! — и вытащил из-под ремня кусок пергамента, исчерканного мелкими значками.

— Бери! — сказал Лягаш, — читай, здесь все написано.

Рыжий с опаской взял пергамент, стал его рассматривать. Похожие значки он видел на монетах. Там эти значки, говорят, означают такое: на первой стороне — «Се князь Великий Тымх», а на второй — «А это серебро его». Но здесь значки были другие, и было их несчетное число. Рыжий смотрел на них, молчал…

Лягаш забрал пергамент, спрятал его обратно под ремень и сказал:

— Вот так, племяш, теперь ты про меня все знаешь. Такой вот разговор! — и засмеялся.

Р-ра! Действительно, такой вот разговор; таким ты Лягаша еще не видел! Задирист, зол. За что он вдруг так взъелся? Ведь ты ему как будто бы…

Лягаш вдруг перестал смеяться и сказал:

— Ух, крут я стал! Пора это кончать. Вот съезжу, отдохну, вернусь — а лед уже сойдет, ты уже поумнеешь…

— А я… — зло начал было Рыжий…

— Да, ты! — насмешливо откликнулся Лягаш. — А кто…

— Ар-р! — рявкнул князь. — Схватились! Друг мой, ты едешь или нет?

— Конечно еду!

— Так прощайся.

Лягаш простился — обнял Рыжего, прижал его к себе, шепнул ему что-то на самое ухо… но так, что Рыжий не расслышал. А переспрашивать не стал. Но почему?! Вдруг это было очень важно?! Ведь мало ли, куда Лягаш собрался?! Ведь вот что удивительно: он раньше никогда не брал с собой никаких провожатых, а тут вон сколько их при нем, этих копытовских — стоят, переминаются…

Но Рыжий упрямо молчал. Лягаш кивнул ему, а после кивнул князю, пал в волокушу, гаркнул:

— Порс! Порс, вислоухие! Р-ра!

И тягуны рванули! Понесли! Снег во все стороны! Визг! Перебрех! Порс, порс в ворота!..

И исчез. Вот так Лягаш тогда уехал; куда, зачем — никто того не знал. А Рыжий продолжал ходить на реку. Катался, ждал. Или снимал коньки и крадучись бродил по льду. Звал Незнакомца, заклинал — то памятью Луны, то Солнцем, то Одним-Из-Нас, то даже Тем-Кто-Создал-Это-Все… А ветер становился все теплей, на полях уже кое-где появились первые проталины. Еще немного, и начнется ледоход. И тогда…

Глава двенадцатая — ФУРЛЯНДИЯ

Дни становились все длинней, лед понемногу раскисал и покрывался лужами. Возвращаясь в казарму, Рыжий в изнеможении валился на тюфяк…

А сон к нему уже не шел. Рыжий лежал, ворочался, вздыхал, потом, не утерпев-таки, вставал, брал в бочке яблоко, садился у печи и думал, глядя на огонь… Но думать ему не давали. Даже тогда, когда у них все уже бывало выпито и съедено и, вроде, наступала тишина, вроде всех сон сморил, а за окном мела метель и ветер с визгом рвался в дымоход, ныл, убаюкивал… Как Бобка вдруг подскакивал и восклицал…

Ну, скажем, так:

— А вот идет Чужая Тень! Сейчас она…

И дико хрюкал и подсвистывал, и прыгал, как блоха, по нарам, всех хватал! И все они смеялись, и все прыгали, визг по казарме, ор! То есть опять у них у всех сна ни в одном глазу! А после вновь они сходились, садились в круг — все это тут же, рядом с Рыжим, у огня — и начинали говорить наперебой. Или, как это у них называлось, травили баланду. Перетравив — пересказав — все страшные истории про Тень, а про нее им больше всего нравилось, они на этом никогда не унимались, а тотчас же принимались за другие, не менее леденящие рассказы — такие, например, как про Вечного Пса, Прилипчивый Огонь, Ядовитую Блоху, Смертный След… Никто из них во все это конечно же не верил. Так, рассказал, потешился, время убил, и ладно. И это правильно, это разумно. Хоть сами они и глупы. А я, частенько думал Рыжий, слушая их разговоры, а я хоть и умен, а поступаю очень глупо. Ибо зачем он мне, этот Подледный Незнакомец? Пусть даже есть такой, пусть даже это не видение, а он действительно живет в этой реке. И даже пусть он разумен, пусть он умеет говорить и пусть ты, Рыжий, даже научишься понимать его речи. А дальше что? Где и как ты будешь с ним общаться? Ведь ты же под воду к нему не полезешь, ты там захлебнешься, а он, наоборот, из воды не полезет. То есть, иначе говоря, вы с ним такие разные, что никакого общения, а уж тем более никакой дружбы между вами быть просто не может. Так? Несомненно так, тут спорить просто глупо, еще глупей, чем искать Незнакомца.

И все-таки…