Ведьмино отродье

Застава. Перекресток. Вправо! В ночь, в грязь, в разбитые ухабы! Беги, Рыжий, скорей! Наддай, еще наддай! Возьмут — ведь сразу же убьют, не станут и судить, а прямо здесь, на месте, навалятся и будут рвать в клочья! Так, что и костей не оставят! Р-ра! Дикари, лжецы; князь, воеводы, лучшие — все, все! Беги, Рыжий! Порс! Порс!

И он бежал — всю ночь. На четырех конечно же, как рык, забыв про гонор, спесь. Только когда совсем устал, тогда остановился, встал во весь рост, на стопы, стряхнул грязь с верхних лап, присмотрелся — и сорвал с них налапники. Точнее, те ошметки, которые теперь от них остались, и попытался было размять пальцы… Но они скрючились, никак не разгибались. Вот до чего затекли! И были они в ссадинах, порезах. И с горечью подумалось: да, обленился ты, разнежился на воеводских харчах. Но ничего, не огорчайся. Теперь все это очень быстро уладится. Ты ведь для них теперь уже не воевода и даже не лучший, и, вообще, ты им теперь даже не южак, а просто дикий рык и, значит, злейший враг Равнины. Поймают — сразу разорвут. И это будет по закону. А посему…

Он снова пал на все четыре, сошел с тропы, запутал след, залег в кустах и затаился. Лежал, дрожал — его всего трясло от злобы! Ждал, стиснув челюсти, сопел…

Но так ничего и не дождался. Погони за ним не было. Зато были видны сигнальные огни — там, там. А вон еще один, еще… Значит, уже пошла большая, настоящая охота — по всем правилам. Их много, ты один, вот им и кажется, что им теперь некуда спешить. Больше того: они думают, что все уже заранее предрешено, что ты, спасая свою шкуру, не выдержишь и рано или поздно выдашь себя, рванешь в открытую — на север, к Лесу… А хотя, им, впрочем, все равно, куда ты теперь побежишь, им только бы схватить тебя. Глупцы! Самодовольные. Равнина! Дымск! А что такое Дымск? Кто с ним считается, что в Книге о нем сказано? А вот что: поселок у реки, язычество, зачатки права, фермерство, воинственны — и больше ничего! То есть неполных две строки, а прочий мир — целых семьсот страниц! И вот там…

Рыжий оскалился и затаил дыхание. День начинался, солнце поднималось. А он, не шевелясь, лежал в кустах. Когда ему наскучило смотреть по сторонам и ждать догонщиков, Рыжий закрыл глаза, представил себе Книгу, потом он также совершенно явственно представил, как он открывает ее, как листает, читает, ну, скажем, главу «Этикет», потом листает дальше и снова читает… Прекрасно! Во-первых, это очень полезно для укрепления памяти, а во-вторых, неплохо успокаивает нервы. И так он и лежал себе в кустах, плотно закрыв глаза, и словно бы читал…

Но дрожь никак не унималась, и он вновь и вновь вспоминал события вчерашнего вечера, пир. Ну, думал он, с воеводами — это понятно, он им всегда был не в кость. А тут и вовсе встал поперек горла. И князь, увидев это, посчитал, что будет проще сдать его и затаиться, повременить, а потом, уже где-нибудь через год опять начинать готовиться к походу. И без него уже, без Рыжего, так оно будет спокойнее. И тут князь по-своему прав. А вот Урван… А вот ему и вообще все одинаково противны — что первый воевода, что удельные, что князь. Он ненавидит всех. И цель его ясна: он будет стравливать их, дикарей, и убирать, и убирать по одному, и…

Р-ра! А ведь он прав, этот Урван! И ты учись у него, Рыжий! Ведь и действительно, да пусть они себе грызутся, и пусть перегрызутся — все, до единого, вместе с Урваном, вместе с князем, две жалких строчки, дым. И так оно вскоре и будет! Но уже без тебя. Ты ушел — опять, как и тогда, из Выселок. Нет, по-другому, р-ра! Ты ведь теперь прекрасно знаешь, чего ты на этот раз хочешь, знаешь, куда тебе идти и как. И потому вот уже и дрожь в тебе унялась, вот уже и голова твоя опять соображает ясно и четко. Да, ты изгнан от них — ну и прекрасно! Ведь этот Дымск давно уже был тебе камнем на шее, душил тебя, давил, а ты все никак не решался уходить и говорил себе и убеждал, что там не так уж и плохо, что и в других местах разве бывает лучше, ведь главное совсем не в том, что тебя окружает, а что внутри тебя!..

Но если уж так получилось, что ты все-таки не выдержал и побежал — ну так тогда беги и дальше! И время для этого сейчас самое подходящее: день кончился, ночь кругом, тишина, никто тебя теперь не остановит, не заметит, не…

Ар-р! Порс! Порс! И он вскочил и побежал дальше, на юг. И так было пять, восемь, десять переходов подряд: ночью Рыжий бежал, а днем лежал и представлял перед собою Книгу и словно бы читал ее, а то охотился — ловил мышей, искал чепрыжьи гнезда, а больше ничего там не было — ждал темноты и вновь бежал. Завидев вдалеке сигнальные огни, тотчас ложился, полз, а то и вовсе замирал на одном месте. Трава была высокая, густая.