Ведьмино семя

Три чужака зажали ее у дома, когда она возвращалась с похорон и собиралась съездить к нотариусу на чтение завещания. Ей не дали сесть в машину. Двое держали ее, а третий заливал в рот отраву. И Ева не подумала рвануть в склеп, а поехала в полицию и больницу. Вероятно, Риччи рассчитывал, что она приведет ее к свитку или книге, но случилось иначе. Через неделю проведенной в палате, она впала в тихое безумие. И ее такую отпустили домой. А дальше начался в ее жизни кромешный ад.

«Я дойду до предела с ним, и дух мой пройдет сквозь меня, через меня, со мной….»

Глава 38 от лица Евы

Чаще всего я захожу в кабинет и нахожу его сидящим и усталым. Поздние ночи явно сказываются на нем. Голова Арнольда лежит на твердой столешнице из красного дерева, дыхание глубокое и тяжелое во сне.

Мгновение я наблюдаю за ним, обращая внимание на крошечные волоски, пробивающиеся вдоль его мощной шеи сзади. На то, как его волосы остаются идеально уложенными, даже несмотря на то, что его голова опущена, и на звук его дыхания. За последнее время он их немного отпустил.

Я сосредотачиваюсь на его руках, лежащих на столе рядом с головой. Его запястья также украшены крошечными черными волосками, которые растут по его рукам, и которые, хотя и очень большие, кажутся сильными и мужественными, но не страшными.

Я чувствую, как во мне нарастает знакомое томление, когда смотрю на того, кого считаю одним из самых восхитительных существ на Земле. Деймон. Мой Деймон.

С того самого момента, как я впервые увидела его, когда он подсел к нам с Агнесс в баре, я чувствую в душе сильное притяжение. Но его едва ли можно описать, сразу не поймешь, что именно это такое. Меня знакомили с разными парнями и мужчинами, одним за другим, но никому не удалось так сильно зацепить, как ему. В любом моем психическом состоянии, Арнольд казался привлекательным и нужным. И я с нетерпением ждала возможности встретиться с ним, самым странным и необычным мужчиной с самыми глубокими карими глазами, которые я когда-либо видела. Он спасал меня, когда я его об этом не просила. Жалел, когда я его ненавидела. И брал без разрешения, даже когда я изменяла ему. Наше официальное знакомство так и не состоялось. Мы резко были ввергнуты в водоворот событий жизни.

И вокруг менялся мир, путались события, уходили и приходили люди и магия, а он был рядом. Я каждый раз улыбалась ему, как в последний раз. После случившегося в амбаре Пусмена и в «Оазисе счастья» ему пришлось написать рапорт об увольнении по собственному желанию. Не было иного выхода. Но его отпустили. И через несколько месяцев Арнольд получил лицензию частного детектива. Может оно к лучшему?

Я начинаю отворачиваться от него и направляюсь обратно к двери, заботящаяся часть меня не хочет отрывать его от столь необходимого отдыха, но затем останавливаюсь. Мне нужно взглянуть на него еще раз. Я подхожу ближе, медленно продвигаясь к нему, пока не оказываюсь прямо рядом с ним. Мое сердце учащенно бьется, и я протягиваю руку.

Пальцы дрожат, когда я осторожно кладу ее ему на спину. Мои внутренности дико трепещут от простого прикосновения к белому хлопку его рубашки. Я ничего не могу с собой поделать. Начинаю водить кончиками пальцев по широкой спине, наслаждаясь прикосновениями к нему. Он вздыхает, и это пугает меня, но не настолько, чтобы убрать руку. Я не хочу и не могу. Продолжаю прикасаться к нему, и страстное желание лишь усиливается с каждым движением моих игривых пальцев.

Теперь, когда его голова слегка повернута в сторону, все еще прижатая к столу, я наклоняюсь, приближая свое лицо к его затылку. Я чувствую, как мое учащенное дыхание касается его кожи, становится таким, что крошечные волоски встают дыбом. Осознает ли он мое присутствие во сне?

Хотя я не боюсь того, как он может отреагировать, я не могу остановиться. Я странно опьянена запахом его кожи и возбуждена тем, как тонко его тело реагирует на мои нежные прикосновения, заставляя наклоняться еще ближе, пока мои губы мягко не коснутся его, Арнольда.

Я оставляю крошечные поцелуи на его затылке, и так приятно ощущать, как маленькие волоски покалывают мои губы. С каждым легким поцелуем он шевелится, и я замечаю, как его ровное дыхание начинает меняться. В своем возбуждении я никогда не осознаю, что и мое собственное дыхание тоже прерывисто. Оно меняется, становится быстрее и громче. Губами я приближаюсь к его уху, моя грудь и руки теперь прижимаются к его спине, и я отчетливо вижу, как на его прекрасном лице появляются мурашки. Его глаза открываются, но не выказывают никаких признаков протеста или даже удивления. Знал ли он с самого начала, что я его бужу?

Арнольд поднимает голову от стола, и наши взгляды встречаются, наши лица так близко, что впервые с тех пор, как мы встретились, я могу по-настоящему разглядеть его внимательный, цепкий взгляд.