Ведьмино семя

Ирен зарычала в ответ. Арнольд оттолкнулся от стены, сам немедленно разделся, а голодные глаза напарницы следили за каждым его чувственным движением. Пока, наконец, он не предстал перед ее вздымающимся, мокрым телом в одних только начищенных черных ботинках и полированной бронзовой от загара коже.

Он вытащил свою дубинку из-за брошенного пояса, ее длина, превосходила банан Арнольда всего на чуть-чуть. Повел ею по телу Ирен от шеи до пупка, прикасаясь кончиком к коже, подразнивая ее.

— Знаешь, почему я не встречаюсь с другими?

Ирен застонала. Ее руки вытянулись по швам, спина выгнулась дугой, было видно, что она кусая губы, хочет, чтобы он опустил дубинку ниже. Его же собственная торчала и подпрыгивала, пока он водил по ней полированным графитом взад-вперед, опускаясь ниже и ниже, не коснулся внутренней стороны ее бедер, вдавливая дубинку в ее напряженный холмик.

— Ты собираешься трахнуть меня, — спросила она грубо, поглаживая его и изнывая от желания.

Арнольд моргнул, облизнул губы и кивнул. Он выронил дубинку и присел на землю, на корточки. Он схватил ее, поводил пальцами вверх-вниз по длине щели. Ведьма застонала, ее тело дернулось в сладкой пытке получить еще больше удовольствия, почувствовать пальцы внутри себя. Она осела попой на стол, разводя ноги, помогая ему проникать глубже, приглашая в себя чересчур вежливого гостя. А затем из нее вырвались слова, которые она не собиралась произносить, и, тем не менее сказала с надрывным стоном:

— Господи Арнольд, отсоси у меня! Или я сейчас умру.

Арнольд жестко рассмеялся, вероятно, она принимала его за хорошего мальчика. Очень зря! Еще немного подразнил напарницу пальцами, поглаживая набухшее лоно, вырисовывая на нем восьмерки, и встал на ноги. Он схватил ее за волосы, дергая голову Ирен вперед, засовывая рукой член ей в рот. Одной рукой она вцепилась в его твердый живот, и замычала от остроты ощущений, а другой потянула за его яйца, скользя губами взад-вперед по его стволу. Он двигал бедрами, долбя ей в рот, в такт сосанию, быстро меняясь в настроениях.

Казалось еще немного и все завершится, слишком он расширился, горячо пульсирует, Ирен уже готовилась затолкнуть жезл себе в глотку. Однако он выскочил из ее рта, прежде чем взорваться, пророкотав:

— Ты хотела, чтобы тебя трахнули?

Ведьма почти рыдая, закивала. Послушно развернулась к нему спиной и опустилась животом на стол, задрав задницу вверх, как самка во время течки. И когда он и его горячий член оказались в прижатом положении позади нее, он добавил походу, сказав:

— Я надену на тебя наручники.

Он не задавал вопросов, просто завел ей руки за спину и, заковав в кандалы, опустил лицом вниз на стол. Он пошлепал ее по дрожащей заднице, и Ирен стонала что-то нелепое, ругательное, изнывая от жажды развязки, умоляя его. Тогда он действительно налег на ее ягодицы, потираясь по ним всем собою. Ирен судорожно дрожа, шумно втягивала в себя воздух.

— Вот и все, Ирен, — прохрипел он, просовывая пальцы в ее киску и накачивая, наполняя, расширяя ее под себя, пока она не завопила дурным голосом от напряжения.

— Возьми меня, грязный ублюдок!

Пальцы Арнольда разжались, и набухшая головка протолкнулась внутрь, раздвигая ее губы, проникая до основания. Ведьма громко застонала, пока самый потрясающий ствол в ее жизни погружался в нее до тех пор, пока яйца не поцеловались в ягодицы. Они оба стонали от удовлетворения. Арнольд поднял голову, и уставившись на девушку за окном, начал двигать бедрами, положив руку Ирен на талию, а ладонь на спину, раскачивая ее вперед и дергая назад, вставляя поршень на всю длину.

— Быстрее! Сильнее! — кричала Ирен.

Он взбивал ее щель снова и снова, возбуждая ее с безрассудной, безжалостной самозабвенностью. Тело сильно и влажно прижималось к вздрагивающей женской заднице. Вдавливал ее в стол, голова девушки вращалась, пока, наконец, она не закричала:

— Сними с меня наручники! Сними, — она отчаянно желая кончить, когда кончит он.

Арнольд вовсе не собирался снимать наручники с ее запястий, а затем вернулся к накачиванию Ирен, растягивая киску своей дубинкой. Она дергалась, желая схватиться за себя и неистово растереть, стремясь к полному освобождению. Но не тут-то было.

— Сделай это! — блеяла она, в исступлении и ярости дергаясь и полируя пуговицу о него.

Тело Ирен напряглось, а затем содрогнулось, ее киска взорвалась огненным оргазмом, оглушительный экстаз пронизал ее всю. И Арнольд врезался в нее, рыча от собственной радости, изливая теплую, чудесную сперму в ее существо. Они дергались в агонии взаимных оргазмов. И затем, среди всего этого кряхтения, оханья и бульканья, раздался крик за окном.

Арнольд рухнул на Ирен сверху, накрыв ее мокрое, обжигающее тело своим. Все еще сотрясаясь от толчков оргазма, соединенные вставленным в киску членом они повернули усталые головы и уставились на окно.

Это была та самая брюнетка, на которую смотрел Арнольд. Она вдыхала пахнущий сексом воздух, затем повернулась и потрусила прочь.

Они, пошатываясь, поднялись на ноги.