Ведьмино ущелье

Сколько можно будет оставаться в доме? Еды было, пожалуй, на неделю; ранчо оборудовано водопроводом и канализацией, так что с этим проблем не возникнет. Электричество, как и телефонная линия, проходило по проводам от дороги, так что если зверь настолько умен, что перегрыз телефонный кабель, он может сделать то же и с проводами. Баллон пропана обеспечит тепло, а вот печь работает на электроэнергии. Использовать термостат[28]? Джульетт не была уверена, что стоит это делать. Короче, даже если зверь вырубит электричество, она не замерзнет. По крайней мере, пока не выйдет весь пропан. Но конечно, до этого ее успеют спасти. Может, почтальон поднесет к двери пакет, который оказался слишком большим, чтобы влезть в ящик в конце переулка. Или водитель от Международного почтового союза. А может, почтальон просто заметит, что ее почта начинает накапливаться в ящике. И тогда все, что останется сделать, это выскочить из дома, залезть в джип или почтовый фургон и попросить водителя, чтобы гнал отсюда и поскорее. Или один из друзей, не дождавшись телефонных звонков, придет ее проведать. От этих мыслей стало чуточку веселее. Да, еще можно надеяться на благополучный исход. Надо бодрствовать днем, когда выше вероятность, что кто-нибудь проедет мимо. Волки же вроде ночные животные? Если да, то как раз в это время зверь будет где-нибудь дрыхнуть. Когда все закончится, Джульетт свалит с этого проклятого ранчо без оглядки. Пусть ранчо останется без хозяина, пусть хоть весь дом рухнет — неважно. Да пусть оно хоть волку останется!

— Ты можешь завладеть ранчо, но меня не получишь, — громко сказала Джульетт.

Она хотела, чтобы слова прозвучали вызывающе, но получилось невыразительно и жалко. Джульетт плотнее укуталась в одеяло и задрожала.

Глава 15

Совсем как прошлой ночью (всего-то прошлой ночью, а как много всего случилось!) город рано отошел ко сну. Когда братья возвращались от дома Ричардсонов, даже неоновая вывеска салуна уже погасла, а в кафе было темно и пусто. Кажется, слухи все же разлетелись и заставили местных жителей отсиживаться по домам. Только Сэм всерьез опасался, что у себя дома люди были не в меньшей опасности, чем посреди улицы. Если это существо выбрало тебя, то уже не отвертишься, неважно будь оно стариком, призраком или перевертышем.

Импала колесила по пустым темным улицам. Снег больше не падал, лишь изредка порывы ветра поднимали в воздух серебристую пыль. Главную улицу расчистили, но только ее одну, и под колесами машины шуршало. В кассетнике Боб Сигер[29] распевал «Turn the Page» — о холодной и одинокой дороге, и Сэм вполне его понимал. Дин слегка постукивал пальцами по рулю в такт музыке.

— Пустая затея, — не выдержал он минут через двадцать. — Тут вообще никого нет, не говоря уж о дедуле с ружьем.

— Убийца может бродить неподалеку, — возразил Сэм. — Просто мы его не видим.

— Точняк. И не увидим, если это призрак. Единственный способ его пришить, это застукать на месте преступления.

— Как с медведем, да?

— Ага, только тогда мы решили, что это самый обычный медведь. Теперь будем умнее.

— Давай тогда вернемся в мотель, — предложил Сэм. — Можно настроиться на волну полиции или поискать в сети. А вдруг мы что-то пропустили.

— Да уж наверняка пропустили, — и Дин развернул машину, направляясь к «Трейлс Энд».

К тому времени, как Сэм повзрослел, он перевидал столько мотелей, что не мог понять, как это жить на одном месте день за днем и получать почту не от портье. Только в Стэнфорде он почувствовал, каково это быть «оседлым», а квартира, которую он делил с Джесс, стала единственным домом, куда всегда хотелось вернуться в конце дня. Сэм гадал, как это, когда есть книжные полки, семейные фото или картины собственного изготовления на стенах, холодильник, забитый любимой едой… Наверное, он никогда этого не узнает. Люди с такой профессией на пенсию не уходят.

С наступлением вечера транспорта на стоянке прибавилось. «Трейлс Энд» был типичным мотелем — дешевым и безликим. Комната была обставлена в преувеличенно ковбойском стиле: покрывала с соответствующим рисунком, изношенные ковбойские сапоги на ножках кроватей, ручки на комоде исполнены в форме бычьих рогов, а на единственной тумбочке между кроватями — в форме миниатюрных лассо. На полке лежала Библия, а в ящике комода обнаружилась «Книга Мормона»[30]. Из благ цивилизации — разбитый телевизор, телефон и часы-радио. На дверце шкафа висело зеркало, а шесть вешалок крепились так, чтобы не утащили. На обоях тоже красовались сапоги, веревки и крупный рогатый скот. К счастью, в ванную ковбойские мотивы не проникли: на стойке помещались коробка с салфетками и штуковина вроде пепельницы, в которой лежали маленькие упаковки шампуня и ополаскивателя и кусочек мыла. Рядом стоял кофейник, а за ним в ведерке нашлись сахар, заменитель сливок и пластиковые палочки. Ну и естественно, в наличии имелись стандартный унитаз и ванна с белой занавеской.