Ведьмино ущелье

Все же при виде мертвого старика Джульетт не могла сдержать слез. Из раны на его ноге уже не текла кровь, кожа покраснела и местами облезла, будто старика ударило молнией.

— Я не… не знаю, что сказать, Дин. То есть… просто «спасибо» звучит так неуклюже… Так недостаточно…

— Его поблагодари, — ответил Дин. — У меня работа такая. А он сам принял на себя эту ношу.

Пламя в могиле унялось и горело ровно. От гроба поднимался черный дым, и легкий ветерок — самый обычный ветерок — ворошил и развеивал его. Дин лопатой захлопнул крышку и начал сгребать выкопанную землю обратно.

— Поможешь мне ее зарыть? — попросил он. — А потом мне надо ехать: мой брат без понятия, куда мы к черту запропастились.

* * *

— На нас навалились со всех сторон, — рассказывал Джим Бекетт. — Те, что с ружьями, шли из леса, а с боков другие — со стрелами, копьями, мечами, дубинками и прочей рухлядью. Мы так рьяно отстреливались, что до ружей невозможно дотронуться было, совсем раскалились. Я уж думал, конец пришел.

— А потом они исчезли? — спросил Сэм, хотя уже сам знал ответ.

Они с Дином, шерифом и Джульетт Монро пришли в «Вагон Вил» и облюбовали столик в углу. Братья собрались пуститься в путь утром: что-то странное творилось на северо-западе — но шериф решил угостить их ужином перед отъездом. Джульетт не хотела оставаться дома на ночь и сняла комнату в мотеле, так что Дин позвал и ее.

В кафе было почти пусто. Кажется, несмотря на то, что опасность миновала, горожане пока пытались держаться поближе к дому.

«Наверное, — подумал Сэм. — Они просто счастливы быть в безопасности и со своими семьями».

Это же и к нему относилось.

— Точно, — отозвался Бекетт. — Они исчезли. Только что мы были окружены, и я думал, как гадко вот так погибнуть. А потом вдруг оказывается, что никого не осталось и мы целимся в пустоту.

— А ты, Сэм? — поинтересовалась Джульетт. — Ты где был?

— Я постучал в дверь офиса сказать, что горизонт чист, и мэр Мильнер уже начал открывать дверь, как вдруг призрак пальнул в меня из моего же обреза. Конечно, это была всего лишь соль… — Сэм заговорщицки улыбнулся. — Мильнер вопил, как девчонка. Я ему сказал, что эта женщина не может нас застрелить, потому что ее саму задушили, но он снова заперся и не желал выходить. А мне не улыбалось ее заново душить, особенно если учесть, что соль дьявольски жжется и может довольно серьезно поранить, если стрелять в упор. Но только я шагнул к ней, как она исчезла.

— Мильнер не открывал, пока я сам не сказал, что все уже кончено, — добавил Бекетт. — Хотя Карла его уже давно умоляла.

— Вы уже выдумали легенду? — поинтересовался Дин.

— Мы с Дональдом над этим работаем, — отозвался Бекетт. — Но я думаю, история про вооруженное ограбление разойдется совершенно самостоятельно.

— Не совсем сходится, мягко говоря, — Сэм впился в меру прожаренный, все еще красноватый в серединке, стейк. — Но мне кажется, полной достоверности и не нужно.

— Люди сами себя в чем угодно убедят, — усмехнулся Бекетт. — Они мне уже все объясняют, будто я не шериф и меня там не было.

— Все лучше, чем правда, — рассудил Дин. — Хотя было бы неплохо рассказать, как Байрд пожертвовал собой.

— Ты сказал, что он не слишком жаловал город, — напомнила Джульетт. — Может, он был бы доволен, если бы его не стали возводить в ранг городского героя.

— Может быть, — согласился Дин и отсалютовал бутылкой пива. — В любом случае, за Хармона Байрда.

Сэм тоже поднял бутылку, шериф — чай со льдом, а Джульетт — бокал белого вина. И они все вместе чокнулись.

— За Хармона Байрда!

Сэма не удивило, что брат отдал все лавры старику. Старику и Джульетт, точнее. Он с самого начала подчеркивал ее роль в этой истории и ее почти немыслимое мужество.

Сэм всегда знал, что его старший брат со своими умениями и способностями, недоступными для многих, и тонким умом, в который Дин сам не особо верил, но на который бессознательно полагался, — просто замечательный парень. И все же в таких вот ситуациях Дин держался очень скромно, так скромно, будто сам не понимал, что именно сделал. В других же ситуациях казалось, что эту скромность будто корова языком слизала. Наверное, знать оба образа Дина и принимать их обоих — это и значит быть его братом. «Может, я и не хотел бы быть таким, как Дин, но как же здорово, что он у меня есть».

— А ты, Джульетт? — он спросил по большей части для того, чтобы переправить мысли в другое русло, пока к глазам не подступили слезы, а то жутко неловко получится, и Дин ведь потом в покое не оставит. — Будешь рассказывать перспективным покупателям про ведьму?

Джульетт сделала глоток вина и поставила бокал на стол.

— Забудьте про перспективных покупателей, — хихикнула она. — Я сражалась за это место, теперь я его никогда не продам.

— Останетесь в городе? — уточнил Бекетт.

— Если город меня примет. Не хотелось бы оказаться в такой же изоляции, как Элизабет Марбро…

— Я уверен, что город будет в восторге, мэм, — заверил Бекетт. — И я тоже.