Ведьминскими тропами (СИ)

Анитра поддалась порыву и первой бросилась в объятия матери. Позже она и сама не могла объяснить себе свой поступок, но ни о чем не жалела. Счастье, вспыхнувшее в глазах женщины, стоило того, чтобы, отбросив все условности, назвать ее матерью. И не было в голосе Анитры ни грамма фальши, когда тоненьким от волнения голоском она произнесла короткое, но такое емкое слово — мама.

— Ну что застыли, как вкопанные, — раздался притворно ворчливый голос Сигверды. — После наплачетесь, да наговоритесь. А сейчас, Харальд, приглашай гостей в дом, дело у нас к тебе важное, не терпящее отлагательств.

* * *

Важное дело растянулось до обеда. Сигверда с Харальдом спорили до хрипоты. Староста горячился, уверяя, что Анитре лучше находиться в кругу семьи, а старуха убеждала его в том, что ведьма должна жить отдельно ото всех. Если не в лесной глуши, так хоть на некотором отдалении от людей. Это сейчас Анитра ребенок, а как войдет в полную силу, так и сама не захочет никого видеть без надобности. И то, что избу нужно строить сейчас, даже не обсуждается. Как раз и обживется за время обучения под ее присмотром.

— Мать, коли захочет, пусть приходит, — смилостивилась ведьма, но тут же добавила: — Не часто. Хоть и не чужая она вам, а все ж не своя. Ведьма должна жить сама по себе, не имея сердечных привязанностей, способных ее ослабить.

Бирута была на все согласна, лишь бы Сигверда позволила ей хоть изредка видеться с дочерью. Харальд внимал словам ведьмы и хмурился, да и жена его выглядела недовольной, но по другой причине. Ей то побольше других досталось пригляду за неразумной внучкой. Намучилась с ней за двенадцать лет. Бируте дел по хозяйству хватало. На ней и дом, и огород, и скотина. Вот и выходило, что кроме бабки за Анитрой некому было присмотреть. А внучка оказалась хуже дитятки малого. И ладно была бы больная, аль увечная. Так нет же телом то здоровая, а вот разумения не было в ней ни капли. Приходилось и одевать ее, и обувать, и по нужде выводить. Только Рагонда вздохнула с облегчением, что наконец сняли с ее плеч такую обузу, да по всему выходит, что недолгой была ее радость. Знала старостиха характер своего мужа, любил он, чтоб все было так, как он скажет. Вот и сейчас старый дурень норовит настоять на своем. Хочет, чтобы Анитра жила в родном доме. Сам то ее присутствия и не заметит, а ей, Рагонде придется сызнова роль наседки на себя примерять.

Женщина тенью маячила за спиной мужа, стараясь уловить момент, чтобы вмешаться в его разговор с ведьмой. Переживала, неужто ему удастся вернуть девчонку обратно? Мысленно ругала Сигверду за слабину, что та показала, когда позволила Бируте видеться с дочерью. Харальд то сразу это приметил и усилил напор.

Рагонда с нетерпением ждала, что скажет Сигверда, и та ее не разочаровала, не поддавшись на уговоры старосты. Да еще подначила Харальда, задевая его мужскую гордость:

— А коли пожалеешь горсть серебра внучке на дом, так я сама деревенских о помощи попрошу, мне не откажут. Думаю, аккурат к осени сруб и поставят.

Староста взвился от такой несправедливости. Никогда скупердяем он не был и для детей своих ничего не жалел. Да что для детей, любой мог обратиться к нему со своей бедой и не встретить отказа.

— Да как у тебя язык повернулся сказать мне такое? — громыхнул он басом и кулачищем по столу ударил.

Сигверда, та и бровью не повела:

— Ты тут громы и молнии не мечи, — усмехнулась она снисходительно, — дело говори. Сколько работников готов нанять, чтобы работа не стопорилась? Знаю, сейчас сенокос, а значит, платить придется вдвое, а то и втрое больше, чтобы заставить мужиков бревна таскать.

— Кабы для тебя избу строили, так и уговаривать бы никого не пришлось, — пробурчал староста, мысленно прикидывая, кого позвать на подмогу.

— Обманывать никого не стану, — сказала Сигверда, как отрезала. — Людям говори все, как есть. В том доме жить не мне, а молодой ведьме. Захотят, проявят уважение, а нет, пусть пеняют на себя. Мы ведьмы — народ злопамятный.

И улыбнулась так ласково, что Харальда аж передернуло.

— Для всех Анитра — моя внучка. Так к ней и будут относиться, покуда силу свою не покажет. Тебе ли не знать, как трудно переменить людское мнение?

— Ведаю о том, потому и предлагаю тебе заплатить мужикам за работу, чай, не обеднеешь. А уж коли найдутся те, кто по доброте душевной помогать станет, тому все зачтется. Так людям и скажи, мол, Сигверда в долгу не останется.

Староста аж лицом просветлел от ее слов. В деревне его конечно уважали, но Сигверду еще и побаивались. Не часто она осыпала людей своими милостями. Теперь многие призадумаются, прежде чем ответить отказом.

— Где будем избу ставить? — осведомился Харальд деловито, словно и не спорили они полдня, стараясь каждый настоять на своем.

— Место укажу позже, а сейчас дай-ка нам бумагу, да перо. Анитра распишет, каким должен быть ее дом. На словах то одно, а на бумаге оно вернее будет.