Ведьмины камни (СИ)

– Логи вчера вел себя очень благородно и отважно, – проговорила Хельга, не поднимая глаз.

Она даже удивилась насколько. В его благородстве она не сомневалась, но вот отваге несколько удивилась.

– Да, я слышала. Жаль, что здесь нет твоего отца или хотя бы дяди, то есть моего брата Эйрика. – Сванхейд со вздохом выпустила ее руку. – Тогда мы могли бы сразу спросить у них, кого из этих отважных витязей они готовы принять в зятья – или никого, но моим сыновьям хотя бы не пришлось бы биться между собой!

– Но они же не будут…

– Надеюсь, настолько я еще хозяйка в своем доме, что не допустить драки между сыновьями!

– Но мой брат… он не сможет этого так оставить…

– Клянусь тебе, – Сванхейд похлопала ее по руке, – я всеми силами постараюсь не допустить никакого кровопролития, как если бы они все были моими сыновьями – и Хедин тоже.

* * *

Сванхейд велела позвать самое малое число людей: пришли Ингвар с Эскилем и Хамалем Берегом, Тородд, Логи, Хакон ярл, Ветрлиди со старшим сыном Фасти и князь Воислав с сыном Судимиром, мужем Альдис. Все они, кроме двоих наемников, были родичами Ингвара и Сванхейд, но и Хедин с Хельгой состояли с королевой в свойстве через Эйрика, так что это все же выглядело семейным делом.

Прикидывая, не забыла ли кого из знатных людей, Сванхейд вспомнила Несвета с его сыном. Из-за Хельги в ее доме уже случилась попытка убийства, причем оба участника принадлежали к дому Ингвара; Сванхейд надеялась, что с отъездом Несвета борьба поутихнет, но вышло только хуже. Может быть, помня прощальные насмешки Несвета, Эскиль решился любой ценой не дать тому его превзойти.

Эскиль тоже не забыл о недавнем случае.

– Если в этом доме меня чуть не убили, – с независимым видом сказал он, – то не такая уж большая вина увезти девушку, из-за которой я чуть не лишился жизни!

Свою вину в насильственном похищении он отрицал.

– Я не раз говорил девушке, что мы уедем вместе. Она не возражала.

– Она и не соглашалась! – крикнул Хедин. – Она хоть раз сказала, что согласна с тобой бежать? Ты можешь в этом поклясться?

– Прямо так не сказала, – признал Эскиль. – Но и не отказалась.

– Но если тебе пришлось выманить ее из Хольмгард с помощью этого перстня, – Сванхейд показала перстень с жемчужинами, – стало быть, ты знал, что ее согласия не добился.

– Я был… я уверен, – Эскиль одолел смущение и прямо взглянул в лицо королеве, – что девушка хотела уехать со мной, только не смела. И когда она прибежала ко мне с этим перстнем, я подумал, что она отважилась наконец, хоть и поздно.

– Не твое право – решать, чего она хочет! – снова крикнул Хедин. – У нее для этого есть собственные родичи!

– Если ты чем-то недоволен, я отвечу. – Эскиль устремил на него непроницаемо уверенный взор.

– Погодите! – сказал Логи. Непривычно мрачный и суровый, он в эти дни выглядел так, будто разом повзрослел на несколько лет. – Ингвар, я не ждал, что ты так со мной обойдешься. Ты знал, что я хочу взять эту девушку в жены и наша мать не возражает. И ты позволил твоим людям ее похитить – похитить в той же мере и у меня, как у ее брата. Ты поступаешь не по-братски, и я скажу тебе об этом, хоть ты и мой старший брат и конунг!

– Ты не смог бы взять ее в жены без согласия ее отца и Эйрика мерянского. – Ингвар сидел как на иголках и не смотрел на младшего брата, перед которым был вынужден оправдываться. – А он бы не согласился, пока я не признал бы его независимым конунгом в Бьюрланде. Я этого признать не могу. Значит, этому браку не бывать. Ты все равно ничего не получил бы, а значит, ничего и не потерял.

– Но раз ты понимаешь, что законный брак ее невозможен, – начал Хакон ярл, – выходит, ты решился руками своего человека похитить девушку и заполучить…

– В заложницы, – подхватил Ветрлиди.

Чуть ли не в первый раз за этот день Хельга решилась прямо взглянуть на Эскиля. В заложницы? Так он вовсе и не хотел взять ее в жены? Ну, может, он не оказался бы от молодой красивой жены, состоящей в родстве с конунгом, но главная его цель была не в ней, а как раз в Эйрике?

Эскиль не смотрел на нее и не пытался опровергнуть это предположение.

Так он вовсе ее и не любил? А с самого начала только морочил ей голову, пытаясь добиться ее любви и согласия на побег?

Показалось, сами плахи пола, вытесанные из прочного дуба, растворяются под ногами. Да она безвозвратно загубила бы свою жизнь, если бы опозорила родичей и порвала с ними ради человека, которому нужна была только как заложница, как возможность оказаться услугу своему конунгу!

Должно быть, Эскиль чувствовал, что среди направленных на него взоров ни один не выражает восхищения. Но лицо его было каменным, не выдавая ни малейшего смущения.